Эшелоны идут под откос

— Уж который день ломаю над этим голову. По шоссейным дорогам все время идут разные грузы. Мои разведчики сообщают, что на многих машинах ящики с минами и взрывчаткой. Атаковать бы какую-нибудь из автоколонн — так ведь сил маловато. А у них на каждой машине охрана. Да и машины на таких скоростях идут — разве их остановишь?

— А что, если заминировать какую-нибудь дорогу? — спрашивает старший сержант Кручина, присутствующий при разговоре Головы с Щедровым.

— Это облегчило бы задачу, но чем? — спрашивает Голова. — Даже толовой шашки ни одной нет, не говоря уже о минах.

— Ну, для такого дела у нас найдется кое-что, — усмехается Кручина.

— Да и не только в этом загвоздка, — почесывает голову командир партизанского отряда «Гитлер капут!». — Нет у меня опытных минеров. Мост взорвать или грунтовую дорогу — это мы можем. А вот шоссе с асфальтированным покрытием не пробовали пока. Не успели как следует обучиться этому искусству…

— Придется, значит, помочь, — решает Щедров. — Я командирую к вам временно старшего сержанта Кручину. Он у нас почти академик по части минирования.

— И Дмитрия, — подсказывает Кручина. — Ему в самый раз теперь теоретические познания боевой практикой закрепить.

Щедрову очень не хочется отпускать Дмитрия. Не будь он его племянником, не пустил бы. А так мало ли что могут подумать… Да и не столько другие, сколько сам Дмитрий.

— Ну что ж, не возражаю, — говорит он вслух. — Собирайся и ты, Дмитрий.

Участок лесной дороги, по которой идут обычно немецкие военные грузы в сторону фронта, старший сержант Кручина изучает почти полдня. Его сопровождает Дмитрий Щедров. Выбрав наконец подходящее место, сапер спрашивает своего помощника:

— Как думаешь, почему именно тут?

— Потому, наверно, что асфальт здесь потрескался, и если вынуть какой-нибудь кусок…

— Умница! — хвалит его Кручина. — Но не столько вынуть, сколько положить его потом так, чтобы незаметно было. А теперь нужно ночи дождаться. Ночью они не решаются ездить по таким дорогам.

— А как мы узнаем, что в машинах будет именно тот груз, что нам нужен?

— Об этом не беспокойся. Это нам сообщат партизанские разведчики из Слободы.

— И еще один вопрос можно?

— Сейчас спрашивай сколько угодно, а вот начнем работать — ни звука.

— Ну, допустим, мы все поставим…

— Почему «допустим»? — недовольно перебивает его Кручина. Он теперь строг.

Дмитрий понимает: не учеба, а боевая операция, — все должно быть четко, кратко, точно.

— Когда мы все установим, — поправляется Дмитрий, — мины взорвутся под первой же машиной. А она может оказаться и не той, что нам нужна.

— Это верно. Может оказаться и цистерной с горючим, а вам нужна с минами или взрывчаткой. Вот когда войдет такая, тогда и мина наша сработает. Каким образом? Вспомни ка, что я тебе говорил об управляемых минах?

— Это которые с помощью модернизированных упрощенных взрывателей?

— Их у нас кратко называют МУВами Простейшее устройство, а действует безотказно. Только на этот раз обойдемся и без него.

Каким образом Кручина собирается «обходиться», он не говорит.

«Похоже, что подмораживает, — думает Кручина, распростершись на холодном асфальте. — Так ведь осень уже, пора».

Как только стемнело, они с Дмитрием сняли в трех местах дороги куски асфальта разной формы. Выгребли из-под них ровно столько грунта, чтобы поставить три немецкие противотанковые мины, и теперь старший сержант выводит сегмент секторного предохранителя первой мины из-под ударника.

Взрыватель ее сейчас на боевом взводе. Чтобы он сработал, нужно только выдернуть чеку бокового предохранителя, тогда под тяжестью автомобильного ската срежется вторая чека, и боевая пружина вонзит боек ударника в капсюль-воспламенитель. К крючку бокового предохранителя Кручина подвязывает тонкий серый, под цвет асфальта, тросик и выводит его через обочину дороги и кювет в кусты, за которыми начинается зеленая стена леса. Такую же операцию проделывает он и с остальными минами.

— Теперь надо землей их засыпать, — шепчет Кручина Дмитрию. — А потом сверху асфальт уложим.

Им помогают два партизана из отряда Головы. Еще и четыре человека с автоматами залегли в кюветах с западной и восточной сторон шоссе, метрах в ста от участка минирования.

— Оставшуюся землю всю до песчинки на плащ-накидки и в лес, — командует старший сержант. — Метелки из еловых веток готовы?

— Так точно, товарищ старший сержант! — отзывается из темноты кто-то из партизан.

— Где мины поставлены, все подмести. А утром, как только рассветет, еще раз.

— Ясно, товарищ старший сержант!

На рассвете начинает накрапывать мелкий холодный дождь. Кручина и Дмитрий зябко кутаются в плащ-палатки.

— Лунки с минами не размоет? — шепотом спрашивает Дмитрий.

— Если все время такой будет идти, то нестрашно. Даже хорошо: смоет остатки грунта с асфальта, и уж тогда не останется на нем ни малейших следов нашей работы.

В восьмом часу появляются первые грузовики со стороны Слободы. За ними следом «опель-капитан». А еще через четверть часа к Кручине подползает партизан:

— Идут, товарищ старшин сержант!

— А это точно, что те самые?