«Если», 2016 № 02

За день до отъезда я немного покопал в файлах. Работала тройка Зализняка, одна из лучших, и быстро выяснила, что группа следователей слегка погорячилась. Во время отпуска утонул врач кремлевской клиники. Заплыл за буйки, судорогой свело ногу, спасатели поздно заметили, откачать не удалось. Приняв дела, его заместитель провел инвентаризацию и обнаружил, что пропали образцы крови и тканей очень важных лиц. Настолько важных, что в файлах вместо имен стояли прочерки. У следаков взыграло ретивое, дело пахло карьерой, трясли многих, и крепко. У одного свидетеля, ученого с мировым именем, чуть не случился инфаркт. Но Выездная Комиссия обнаружила, что подмена образцов была не злоумышленной акцией, а халатностью лаборанта. Он перепутал боксы и списал часть из них на утилизацию по сроку хранения. А потом с велика ума или большого перепуга переставил ярлычки со штрих-кодами и чипами идентификации. Следователи сотрясали воздух жалобами на «комиссаров», выкручивающих руки, но сумрачные люди из прокуратуры быстро привели ретивых в чувство. Лаборанту дали условный срок и отправили отрабатывать штраф в районную больницу санитаром.

Насколько я понял, инспиратором нашей комиссии был один из неугомонных следователей. Так как лаборант перешел в разряд надзираемых, он подключил его к системе наблюдения. И выяснил, что к ссыльному лаборанту приезжал родной дядя, который в свое время и устроил нерадивого племянника в кремлевскую клинику. Дядя оказался микробиологом из частной фирмы, которая работала над какими-то фармакологическими проектами по госзаказу. Как потом рассказал быстро протрезвевший работник морга, после отъезда дяди его ссыльный коллега приободрился и намекнул, что скоро покинет эту дыру. Но когда узнал о гибели дяди в автомобильной аварии, приуныл, стал пить не в меру и с бодуна хлебнул вместо спирта растворитель.

Следователю эта цепь несчастных случаев показалась странной. Но прокурорские отказались возобновлять дело и спихнули окончательное решение на наш Департамент. Вот и направили Выездную Комиссию по месту работы «дяди», чтобы ни у кого не возникло сомнений в недоработке. Я знал, что этот визит идет по второму разряду важности. Да что там говорить, просто кто-то из начальства захотел вылизать отчет до блеска и подать наверх в лучшем виде. Потому и выдернули меня из резерва, а Уполномоченным и Защитником наверняка назначили таких же не очень приятных начальству резервистов.

Увидев, кто меня ждет под табло, — сам не понял, как это у меня получилось, но разозлился и обрадовался одновременно. Бессовестные люди все же у нас в Департаменте: выдернули старика с заслуженного отдыха. В длиннополом кожаном плаще, помнящем, наверное, времена Реставрации, стоял Сербин и поглядывал по сторонам. Увидев меня, знакомо вздернул левую бровь.

— Какими ветрами, Сергей Викторович?

— Служебными, Олег, служебными. Не рад, что вместе работать?

— Рад, но удивлен.

— А я-то как удивлен, — вздохнул Сербин. — Если нас призвали под знамена родной конторы, то либо дела плохи, либо козлы отпущения закончились. Кто у нас Защитник, не в курсе? Вот будет интересно, если Трофим…

Трофим Евсеев, больше известный как Страшная борода, гонял Защитников по рукопашному бою. Сколько ему лет, не знал никто, кроме кадровиков. Только ему в Департаменте разрешалось носить бороду, а тому, кто во время поединка сумеет выдрать из нее хоть один седой волосок, он обещал ящик шустовского коньяка из армянских погребов. Полакомиться, насколько я знаю, никому не удалось, и Трофим ушел на пенсию непобежденным.

Мимо нас спешили пассажиры с московского поезда. А вот и мои попутчики. Дед и женщина средних лет тащат баул, подросток с игровыми очками, болтающимися на шее, обогнал их и пропал за колоннами, а молодой парень в легкой куртке попытался подсобить деду с ношей, но тот лишь мотнул головой, и он отстал. А потом двинулся в нашу сторону.

— Вот что-то такое я и подозревал, — буркнул Сербин, после того как парень поздоровался и спросил, не его ли мы ждем.

На привокзальной площади Сербин приложил свой навигатор к панели на тумбе у стоянки ренткаров и дождался свободной машины.

Шестиместный беспилотник полз с дозволенной скоростью, хотя пробок на дороге не было. Время позволяло пару часов погулять по городу. Раннее утро, солнце только взошло, и дождь почти иссяк. Но гипсовый антик культурной столицы в эту осеннюю невнятицу не вдохновлял на обзор известных красот, да и насмотрелся я на них прошлым летом, возвращаясь из Мурманска.

По пути в Петергоф мы узнали, что наш Защитник хоть и не в штате, но после стажировки рассчитывает попасть в списочный состав. И что его дальний родственник Трофим Николаевич был против, советовал оставаться в армии и не идти на службу в Департамент, обещая лично руки-ноги переломать. Но не успел, а теперь вот возится с клубникой на даче и передает всем, кто его помнит, привет и пожелание быть поближе к буфету и подальше от кабинетов.