Если бы они могли говорить

Как-то раз прибежала испуганная Галунка — Васил в тот день уехал в город, — и, округлив от страха глаза, сказала, что на чердаке кто-то ходит. Трое батраков со всех ног бросились туда, не забыв прихватить с собой ружье. С задней стороны хозяйского дома была небольшая дверца, через которую можно было попасть на чердак. Самый храбрый из батраков, Марин, забрался туда и, пока собравшиеся ожидали, что он выведет оттуда какого-то разбойника, Марин выволок, как овцу, рыжего пса. Тот засунул голову в жестяную банку, где хранилось масло, и никак не мог вытащить ее. Пес вышел, важно покачивая жестянкой, как поповским клобуком, не видя, куда ступает. Все так и покатились со смеху, а Аго даже взвыл. Банку еле стащили с головы, и пес, отряхиваясь, поскорее отбежал в сторонку — подальше, чтобы ему не досталось, и лег. Все думали, что ему стыдно за содеянное, и что он постарается спрятаться, но пес повел себя как ни в чем не бывало, а потом и вовсе исчез.

Прошло много времени. Сколько? Никто не смог бы с точностью сказать. Много. Однажды пропали два вола — а это были лучшие волы Балан и Чивга, крупные, белые с огромными, как у оленя, рогами. Дядюшка Митуш приказал нескольким батракам отправляться на поиски волов. И сам тоже пошел искать. Обошел два-три соседних села, расспрашивая о волах, какие только собаки не облаяли его — и белые, и черные, и рыжие. Но ни разу Митуш не вспомнил о Рыжем. Словно такого пса и вовсе не существовало.

Усталый, отчаявшийся, он возвращался домой, не зная, нашлись ли волы, и неожиданно три огромных пса — один из них, виднелся в темноте светлым пятном, — набросились на него, вот-вот укусят. Особенно старался белесый.

— Стой! Кто идет! — послышался чей-то сердитый голос, и из темноты показались двое солдат. Блеснули штыки винтовок.

— Ты куда? Перебежчик? Разве не знаешь, что здесь граница?

— Какой перебежчик? Какая граница? Я волов своих ищу… Какая граница?

— Но-но, поговори еще! Шагай вперед, там разберемся. Кто такой?

— Да я же Митуш, Митуш… Неужто не признали меня? Я волов своих ищу, потерялись проклятые. Да Митуш я из хаджипетрова поместья…

Присмотревшись, солдаты узнали дядюшку Митуша, который, заблудившись в темноте, неожиданно оказался на границе. Его отвели на заставу, накормили. И вдруг дядюшка Митуш заметил рыжего пса, который заглядывал в дверь, ожидая, не дадут ли чего-то вкусненького.

— Да это же наш Рыжий, — воскликнул дядюшка Митуш. — Давно он у вас? Потому как это наш пес, из поместья.

— Как это ваш? Это наш пес!

Рыжий, завидев дядюшку Митуша, радостно завилял хвостом.

— Видите, признал меня, — сказал Митуш. — Рыжий, Рыжий, поди-ка сюда, пострел!

И дядюшка Митуш рассказал солдатам историю рыжего бродяги, подробно описывая некоторые его подвиги. А после того, как солдаты отсмеялись, спросил:

— Ну так как, отдадите мне нашего пса?

— Ну сам посуди, дядюшка Митуш, — сказал начальник погранпоста. — Как же мы тебе его отдадим, когда теперь он наш. И на довольствие мы его зачислили — каждый день по килограмму кукурузной муки ему полагается. Как же теперь…

— Ну ладно, — согласился Митуш. — Пускай у вас служит. Выходит, теперича он вроде солдата, так? Ну, вот пускай служит…

Попрощавшись с солдатами, Митуш отправился домой. По дороге он перебирал в памяти случившееся, и вдруг страшно рассердился, вспомнив, как рыжий пес чуть было не укусил его. «Как же так, не узнать меня, меня… Как же он мог? — терзался дядюшка Митуш, все больше распаляясь. — Или, может, хотел показать, что он на службе?» Гнев все не проходил, и, обернувшись назад, к погранпосту, Митуш пригрозил: «Погоди, ужо, ты ко мне еще вернешься, тогда узнаешь!»

Но пес все не появлялся. А однажды дядюшка Митуш встретил одного из пограничников.

— Ну, как там наш солдат? Службу исправно несет? — спросил дядюшка Митуш.

— Какой солдат?

— Да пес наш рыжий… Как службу-то несет?

— А, вот ты о ком, — засмеялся пограничник. — Да нет его больше, убежал от нас…

Дядюшка Митуш подумал, что уж теперь-то пес непременно вернется домой. Но дни шли за днями, а Рыжего все не было…

Он вернулся домой темной осенней ночью. Моросил мелкий дождик. Дядюшка Митуш заслышал снаружи шум, как будто кто-то пытался открыть дверь. В тот год зачастили кражи лошадей. Конокрады, валашские цыгане, обычно устраивали подкопы под стены конюшен, забирались внутрь и уводили коней. Именно это и пришло прежде всего в голову дядюшке Митушу. Он встал, взял ружье, но дверь не стал открывать, а вышел во двор через хлев, чтобы застать воров врасплох. Но перед конюшней никого не было. Дядюшка Митуш постоял немного, прислушался — тихо. И все же, там кто-то был. Дядюшка Митуш подошел поближе: в дверь толкался пес. Присмотревшись, Митуш узнал Рыжего.