Эстетика бродяг

Честно я отстоял очередь еще раз. Но когда женщина в билетной кассе увидела мою физиономию, то сразу выразительно указала на красную кнопку рядом.

− Значит, нет билетов на райский поезд? − все равно спросил я.

− Нет, − сочувственно покачала головой женщина.

− Может, будут еще, − сказал я и пошел в буфет.

Там я взял кофе, чтоб согреться. Глотнул. Кофе оказался мерзким. Только я поморщился, как рядом приклеился небритый помятый мужичок с бегающими глазками. Таких на вокзале − как неваляшек в детском саду. Он пытался угостить водкой и расспрашивал, кто да откуда. Но я не стал раскрываться перед тем, у кого на роже написано, что он жулик.

− Пойду в туалет. Ты подожди, посторожи мою сумку, − я указал на чей-то пакет, висевший рядом на спинке стула.

Вышел я на перрон к поездам и зашагал в сторону головного вагона. Остановился у локомотива и закричал:

− Эй, машинист! Эй! Машинист! Машинииист!

− Чего тебе? − высунулась седая голова в фуражке.

− Ничего. Мне билет не продали. Сказали, нет билетов.

− У меня их тоже нет, дурень! − грубо оборвала разговор седая голова и исчезла.

− Машинист! Машинииист! − требовал я.

Развернувшись, чтобы идти обратно, я увидел, что ко мне спешат двое в форме. Видимо, охранники. Тогда я оббежал локомотив и со спринтерской скоростью рванул вдоль железнодорожного полотна. В спину прогудел оглушающий сигнал − мимо медленно двигался состав грузовых полувагонов. На ходу я зацепился и по скобтрапу забрался внутрь последнего. Состав набирал скорость.

На некоторое время я притаился, потом выглянул в щель. Мы проезжали мост. За рекой город кончался, и в стороны разбегались коричнево-серые поля, похожие на выброшенные великанами ковры.

Пустые вагоны из-под угля вихляло, как шейкеры. Все мои внутренности после каждого болтка будто менялись местами. «Вот он какой, райский поезд, − подумал я, − пустые вагоны, перетряхивающие нутро, несутся через бескрайние поля в никуда».

− Это райский поезд! − заорал я. − Мы едем к Богу!

После этих слов мотнуло так, что я перекатился через вагон и, собрав черную пыль, превратился в загулявшего углекопа. Устоять на ногах было трудно, я все время падал. Но мне было наплевать, я хотел попасть на райский поезд, и потому уверовал, что на него и попал.

Через полчаса я понял − это ловушка. По периметру вагона висели металлические кольца и непрерывно стучали, издавая отстегивающее нервы звяканье. Настоящая «музыкальная шкатулка», в кино про разведчиков я видел, как похожее устройство использовали на допросах в застенках Гуантанамо. Еще через час, когда я решил спрыгивать с поезда, состав остановился. Я был так измотан, что не стоял на ногах. В сумерках я с трудом выбрался наружу и упал прямо на насыпь. Почувствовав, что примерзаю, я поднялся.

Впереди звездным полотном сияли огни сортировочной станции. А может быть, так выглядела дорога в рай. Чувство реальности покинуло меня в вагоне, вытрясшем последние винтики механизма, отвечавшего за благоразумие.

− Если это город ангелов, то я попал куда нужно, − выплевывая угольную пыль, обратился я к огням. − Привет, я уже здесь!

Состав дернулся и двинулся дальше. Отряхиваясь, я выбрался на тропинку, меня шатало, как путейца в день получки. Только я встал передохнуть, как меня окликнули:

− Эй, приятель. Ты в порядке?

Пытаясь определить сторону, откуда исходил голос, я чуть не упал.

− Господи, это ты?

− Я здесь, старик.

Наконец я увидел поодаль от тропы человека с густой кучерявой шевелюрой, словно у него там жил безумный садовник.

− Ты кто? – спросил я.

− Оптимист, − отвечая, человек выглядел ничуть не растерянным, напротив, так, будто мы встречались на этом месте каждый вечер.

− В каком смысле?

− В том смысле, что можешь меня так называть. Меня все так зовут. Я видел, как ты вывалился из вагона. Ты прямо Керуак какой-то, хотя больше смахиваешь на сумасшедшего.

− На свою прическу посмотри, − ответил я.

− Пойдем, тут рядом заброшенная бытовка, там стол и лавка, у меня есть фонарик, радиоприемник и термос, согреемся.

− Чем ты занимаешься, Оптимист? − спросил я, когда из большого термоса в кружку полился травяной чай, пахнущий чабрецом.

− Всем понемногу, пишу статьи, играю музыку, организую концерты, снимаю фильмы.

− Ты живешь здесь? Это город ангелов?

− Нет, меня ссадили с поезда. В этой дыре на развилке.

− Где мы?

− Вон там, впереди за огнями, станция Чесноковка.

− Хм, вот как… Знакомое место. А ты что же, путешествуешь без денег?

− Деньги имеются, у меня билета не было. Я никогда не покупаю билеты и не плачу штраф.

− Молодцом.

− А вообще-то, я ездил на поиски ритм-гитариста, – признался Оптимист.

Я неопределенно покачал головой.

− Сможешь? − с надеждой спросил Оптимист. − Я как тебя увидел, сразу подумал, ты музыкант.

− Нет, пока не готов.

Оптимист достал из рюкзака фляжку.

− Бальзам, − подмигнул он и плеснул в чай.

Скоро во мне созрел гитарист.

− Если бы я играл, как Хендрикс или Лайтхауз, − говорил я, обжигаясь большими глотками, − то не сидел бы здесь с тобой.

− Послушай, не надо особо… − старался объяснить Оптимист.