Эстетика энергоэволюционизма

В простительном возбуждении от гениальности человеческого разума Пифагор и проповедовал тот вывод, что в основе мироздания вообще лежат числа и их отношения, и этими численными отношениями вообще можно объяснить все на свете. Как всякий великий мыслитель, открывающий что-то новое, он был мономан своей идеи-фикс.

Но любой, кто знакомился с основами ваяния, живописи и зодчества, знает отлично: да, красота часто существует на уровне арифметики с геометрией, здесь свои законы, и пренебрегать ими никак нельзя.

Красота как легко вычисляемые формы объема. Простейший вариант.

8. Сродни ей — ряд вариантов музыкальных гармоний. Тоже расчисляются — и поддаются простому рациональному созданию. Составь звуки по высоте и длительности в определенных комбинациях — это и есть красиво. Ладно.

9. Тогда акула красива, потому что она длинная, плавная, заостренная и ловко-стремительная, а осьминог некрасив, потому что мешковатый, внешне неуклюжий, и сочетание щупалец с туловищем противоречит гармонии линий и объемов.

Все дело в линии и объеме.

10. А также в цвете и сочетании цветов. «Красный» по-русски и означает «красивый». Сочетание желтого с фиолетовым красиво, а зеленого с розовым «безвкусно» (хотя зависит от оттенков, конечно).

11. На этом изначально основана абстрактная живопись. Не обязательно изображать предметы, чтобы достигнуть впечатления у зрителя — можно дать на холсте линии и цветовые пятна таким образом, что возникнут некоторые ощущения, в том числе возможно ощущение красоты.

12. Нам нравится:

яркое — больше тусклого;

длинное — больше короткого;

тонкое — больше толстого;

плавное — больше угловатого и комковатого.

13. С этой точки зрения понятно, почему жираф красив, а слон — нет, тигр красивее медведя, а щука красивее сома.

Чем волк красивее гиены? Да у нее цвет какой-то из грязных пятен, хвост куцеват, таз опущен, задние ноги коротковаты, и возникает ощущение неопрятности и неуклюжести. Хоп! — возникают ассоциации. Зрение — наиболее ассоциативно-богатое чувство — и чисто зрительная картина склонна дополняться в сознании «не-зрительными» качествами на основании собственного зрительского опыта и знания.

А также имеет место трансформация зрительного образа частично в сферы других чувств: осязания, обоняния (задействуются «краешки» очагов других чувств центральной нервной системы).

И нам уже кажется, что от трупоеда-гиены пахнет падалью и дерьмом, вид у нее нечистоплотный.

14. Нам нравится:

сухое — больше влажного;

теплое — больше холодного;

гладкое (или пушистое) — больше шершавого;

упругое — больше дряблого.

15. Крокодил вполне продолговат. Всяко крокодил умнее тупой акулы и не жрет всю дрянь подряд, как она, — вообще он стоит выше на лестнице развития. Почему же он, бедолага, на наш взгляд некрасив? Кстати, двигаться он может очень стремительно и ловко, броски его молниеносны, а от слона на суше он может удирать даже галопом.

Лапы у него какие-то коротенькие, кривые, толстые. Некрасивые лапы, линии не те; не антилопа. И брюхо толстое, противное, на вид мягкое и дряблое, утроба гадова. Имеем нарушение пропорций и отрицательные осязательные ассоциации.

Змея продолговата, плавна, может иметь очень яркий красивый узор — но что-то змею назвать красивой может только любитель-зоолог. А чего? Слишком длинна, пропорция не та. И голова маленькая слишком, плоская, безмозглая. Но — у жирафа тоже шея будь здоров, да и у лебедя длинновата, но у них это представляется довольно красивым. Включаем ассоциации: змея холодная, влажная, скользкая, фи. Вранье! — закричит серпентолог, и будет абсолютно прав: змея сухая, теплая и гладко-шершавая, как ручка хорошего ножа. Это серпентолог знает, а нам кажется другое. Опасная? — акула опаснее. Безмозглая? Бабочка более безмозглая, а бывает очень красива.

Шо мы имеем? Мы имеем комплекс ассоциаций, как чувственных (осязание, обоняние), так и инстинктивных типа: мерзкая низшая тварь, ядовитая, жрет тех, кто ее теплее и выше, бороться с ней трудно, вообще очень чуждое мне, биологически далекое существо, не хочу ее, подальше от нее, бежать, убить палкой.

Бабочка плохого сделать не может (ну, листья ест). Хоть и глупая, вообще насекомое. А в борьбе змеи с мангустом наши симпатии всегда на стороне мангуста — хотя змея его не трогала, он просто ею пообедать решил. Зато он пушистый и симпатичный.

А вот если хищный паук мохнат — он от своей мохнатости красивее для нас не становится. Шмель — да, его пальцем по мохнатой спинке погладить хочется. А паук, брюхо на восьми ножках — нет, некрасив. А ведь сообразителен тарантул, ловок, храбр!

Орел красив, все норовили его символом сделать и в качестве комплимента с ним сравнивать. А гриф нет — шея с головой у него голые, красные, пупырчатые, как общипанные. Падаль ест? медведь тоже мертвечиной не брезгует. Но он славный, умный и пушистый, а шея грифа красно-сизая мерзка должна быть на ощупь, и падаль, и пупырышки эти… фу. Перетягивают отрицательные ассоциации.