Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс

Идея морального табула-расаизма должна быть отправлена в отставку. Во-первых, хотя она хорошо работает, если вы представляете себе младенца лишь как «цветущее и орущее недоразумение», а ребенка постарше – как занятого только собой эгоиста, исследования по психологии развития за последнее (как минимум) десятилетие предполагают, что ни одна из этих картин не верна. Например, в три месяца младенцы уже способны различать просоциальные и антисоциальные действия между неизвестными третьими лицами и предпочитают тех людей, которые помогают, а не мешают кому-то другому добиться цели. Увидев такие взаимодействия, трехмесячные дети обнаруживают стойкую тенденцию смотреть на Помогающего, а не на Мешающего, а дети четырех с половиной месяцев, которые уже умеют тянуть ручки, тянутся к Помогающим. Самое поразительное в том, что предпочтения младенцев не сводятся просто к выбору взрослого, который делает что-то хорошее (мы могли бы назвать это «предвзятостью по результату»): в первый год жизни младенцы предпочитают тех, кто мешает (не помогает) тем, кто мешает другим; они также предпочитают тех, у кого добрые намерения, даже если результаты получаются неудачными.

В младенчестве зарождаются не столько эгоизм, сколько все виды просоциального поведения – помощь, участие, информирование и так далее. Хотя такое поведение может быть результатом интенсивной ранней социализации, ученые полагают, что груднички и младенцы постарше мотивированы быть просоциальными скорее изнутри, чем извне. Младенцы помогают и отдают без подсказки, а те, кто начал ходить, предпочтут помочь кому-то, чем заняться другими, (по-настоящему) занимательными вещами. Такое поведение может стать результатом разных эмоциональных состояний: детям, начинающим ходить, неприятно, когда кому-то плохо, и эмоционально приятно, когда они помогают другим (даже в ущерб себе).

Еще один довод, чтобы отправить в отставку моральный табула-расаизм: если вы верите, что мораль рождается из опыта, то вы можете приписать различия в морали различиям в опыте. Это приводит к мысли, что мы можем стать вполне моральными, если входящие будут правильными (и совсем не будет неправильных). И значит, что моральная ущербность происходит от дурных входящих влияний.

Очевидно, что опыт играет решающую роль в нравственном развитии. Бесчисленные исследования указывают на причинно-следственную связь между опытом, имеющим отношение к морали (стиль поведения родителей, увиденное насилие, жестокое обращение) и моральным обликом. Но возьмите двух старшеклассников – Дилана Клиболда и Эрика Харриса, устроивших бойню в школе «Колумбайн» в 1999 году. Они были первыми, но далеко не последними в теперь уже трагически длинном списке детей – массовых убийц других детей в Северной Америке. После трагедии в школе «Колумбайн» часто упоминалось о том, что Дилан и Эрик, дескать, слишком много играли в видеоигры, в которых было полно насилия, что их задирали в школе и даже что их родители якобы не удосужились научить их, что такое хорошо, а что такое плохо. Первые два утверждения были несомненно правильными (третье – вряд ли), но очень многие подростки играют в видеоигры и очень многих дразнят в школе. И как насчет 99,9999 % детей, которые не

устраивают стрельбу в своих школах? Чем отличались от других Эрик и Дилан?

Эрик был психопатом. У психопатов очень низкий уровень эмпатии, и (возможно) им нравится убивать людей ради забавы; доля психопатов среди убийц гораздо выше, чем в среднем в обществе. Психопатия – это нарушение развития, и она считается одним из самых трудноизлечимых психических заболеваний. Любопытно, что это также и одно из наиболее поздно диагностируемых заболеваний – обычно только в юношеском возрасте или у взрослых. А поскольку мы знаем, что более раннее врачебное вмешательство более эффективно (вспомним о последних успехах в лечении аутизма при раннем диагнозе), то можно утверждать, что поздно диагностированное расстройство не будет поддаваться лечению. Меня больше всего беспокоит, что сосредоточенность концепции морального табула-расаизма на приобретенном опыте мешает нам выявить у наших детей глубоко укорененные, основанные на темпераменте предпосылки к антисоциальному поведению. А когда мы их все же выявляем, то лечить уже поздно. Это не значит, что я не разделяю сдержанного отношения к тому, чтобы с самого начала навешивать на особенных детей те или иные ярлыки, но если объяснять индивидуальные различия исключительно разницей в приобретенном опыте, то это может помешать нам использовать этот опыт для лечебного вмешательства, которое могло бы выровнять «игровую площадку» шансов и возможностей.