Этика Спинозы как метафизика морали

Во-вторых, для Спинозы порядок идей в божественном уме соответствует порядку вещей в мире, и все эти идеи и вещи составляют универсум модусов, вытекающих из субстанции в нисходящем движении – от natura naturans к natura naturata. Это тот самый «путь вниз», о котором мы уже говорили, т. е. движение от тождества субстанции к многообразию ее модальных производных. В этом смысле субстанция выступает как первичная производящая причина (causa efficiens) всего сущего в ней (I 25). Такой порядок, или последовательность действий субстанции не исключает их целесообразности в смысле конечных причин: субстанция заранее знает

, что она продуцирует (в нисходящем порядке), вернее, весь порядок идей присутствует в бесконечном разуме Бога (II 8 кор.). Разумный смысл объективен и имманентен самому субстанциальному бытию (Бог есть имманентная причина всех вещей – I 18), поэтому бесконечный разум Бога мыслит не только о вещах, но и в самих вещах

³⁰, и потому, можно сказать, мыслит ненамеренно. Телеология такого действия без намерения

, являясь бессознательным мотивом, или метафизическим тяготением, лежит в основании стремления каждой отдельной вещи к пребыванию в своем бытии, или ее желания быть самой собой (III 6). Это частное стремление каждого модуса несет на себе черты субстанциального свойства – быть причиной самого себя.

В-третьих, исключительно механическое толкование телеологии природы у Спинозы грозит утратой содержащегося в ней морального смысла. Очевидно, что для Спинозы, как и для всей традиционной метафизики, субстанциальный способ бытия обладает абсолютными приоритетами над всеми иными, акцидентальными, т. е. производными от него формами. Мы отмечали, что этический смысл такая конструкция обретает уже в силу того, что в аксиоматике Спинозы сама субстанция рассматривается как некая нормативная сущность, которая моделирует способ существования вытекающих из нее модусов и обретает для них форму закона (116).

3.7. «Не будь модусом, стань субстанцией!»

Но именно на этой основе и выстраивается заявленная нами выше телеология субстанциального мироустройства у Спинозы, которая служит для человека основанием и моделью его нравственной жизни. Она однозначно вписывается в каузальную схему универсума, но при этом предполагает существенную смысловую инверсию господствующего в нем порядка причин, поскольку побуждает человеческий ум двигаться «вверх по лестнице, ведущей вниз». В этом смысле моральная установка в определенном отношении дополняет одностороннюю (несимметричную) диспозицию каузальной структуры: она возвращает причинному порядку универсума полноту его самовыражения, не нарушая при этом иерархического устроения бытия и не задевая существующих в нем метафизических приоритетов. В мире, где господствует абсолютный детерминизм, путь морали, следующей собственным императивам, оказывается противоположным той «необходимости божественной природы», которая ведет вниз: от Бога как абсолютно первой производящей причины всех вещей (модусов) – ко всему многообразию выводимого из Него универсума (I 28 схол.). Для этического сознания это онтологическое событие представляет собой не только казус трансцендентальной жизни, но выступает как прообраз моральной дисциплины высшего порядка, моделирующей способ существования всякого единичного морального субъекта – он отмечен знаком добродетели смирения.