Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе

Тенденция географического сужения хозяйственно-культурных типов вместе с увеличением их числа отчетливо проявляется в последние годы. Это видно в работах Б.В. Андрианова и Н.Н. Чебоксарова[295], Т.А. Жданко

[296], И.И. Крупника[297]

и др. Теоретическое обоснование вырисовывающейся тенденции заключается в проведении различия между типом хозяйствования и хозяйственно-культурным типом. Как правило, типы хозяйствования — более широкая категория. И так же, как ручные (мотыжные) или пашенные земледельцы представлены несколькими хозяйственно-культурными типами, так и кочевые скотоводы в разных ландшафтных зонах образуют особые хозяйственно-культурные комплексы[298]. Сама по себе такая тенденция не может не способствовать общей постановке проблемы соотношения хозяйственно-культурного типа и этнической характеристики.

Проблема, рассмотренная в плане этноса в целом позволяет прийти к выводу, что на таком уровне тот или иной хозяйственно-культурный тип в раннюю эпоху своего формирования или же в особых, в том числе в экстремальных условиях, может быть этнически характерен. Такое явление, когда конкретный хозяйственно-культурный тип песет важные этнодифференцирующие и этноинтегрирующие свойства, следует назвать его этнизацией. Принципиальная возможность этнизации основана на широкой базе культурного единства этнической общности, которое нельзя свести к совокупности отличительных свойств. «Ведь в таком случае, пишет акад. Ю.В. Бромлей, — из сферы проявления культурного единства того или иного этноса оказываются автоматически исключенными все те компоненты культуры, которые, во-первых, характерны для всего человечества; во-вторых, присущи всем этносам данного хозяйственно-культурного типа; в-третьих, являются общей принадлежностью соответствующей историко-этнографической области. В конечном счете этнос характеризует все его культурное достояние»[299].

Понятие этнизации чрезвычайно необходимо при переходе от общетеоретической постановки вопроса к конкретно-исторической, потому что оно отражает разный удельный вес элементов хозяйственно-культурного типа в совокупности культурного достояния этноса в разные исторические эпохи. Вряд ли может вызвать сомнение, что, начиная с промышленной революции и до современности, значение этих элементов непрерывно падало с одновременной их трансформацией. Зато в доклассовые и раннеклассовые эпохи специфика хозяйственно-культурного типа довольно часто, хотя и не во всех случаях, определяла основные черты культуры этносов. Сошлемся на различные группы охотников, рыболовов и собирателей, живущих как правило в жарком тропическом поясе в окружении народов-земледельцев и отличающихся от них своим хозяйственно-культурным типом (аэта и тасадаи Филиппин, мрабри и семанги Индокитая, бушмены Африки и т. д.), также буйволоводов тода в Нильгирских горах на юге Индии, а также на уже названные общества северной части Евразии.

В современную эпоху (в историко-этнографическом смысле примерно последние 100 лет) черты этнизации наиболее выражены у народов, еще до недавних пор ведших более отсталое хозяйство по сравнению с соседями и часто находящихся в неблагоприятной среде.

Общности, которые выделяются в первую очередь спецификой своего хозяйственно-культурного типа, было предложено считать переходными в смысле положения между консолидированными этносами и такими исторически возникавшими группами, которые объединяются общностью территории, хозяйствования и т. д.[300] Несмотря на такую переходность некоторые из этих общностей обладают большой устойчивостью, так как их характеризуют одновременно другие особенности вплоть до расовых, как, например, особые антропологические типы у бушменов и семангов. Что касается негритосов-семангов, то они включали иногда в свой состав обедневших крестьян из окружающего малайского населения. Это обстоятельство подчеркивает то, что хозяйственно-культурный тип охотников, собирателей и рыболовов влажных лесов тропического пояса у семангов этнизирован. Естественно, что явление этнизации хозяйственно-культурного типа само по себе было бы невозможно, если бы последний не являлся бы в своем конкретном виде частью культурного достояния этноса.