Это месть, сладкая

– Одну минуту, – проскрежетала я и набрала стационарный номер редакции. Трубку там тоже долго никто не снимал, так что я почти уже впала в отчаяние. Но потом в телефоне щелкнуло, и раздался мурчащий голос Миланы.

– Харчевня «Три таракана» на проводе, – почти пропела она. – Чего изволите?

Вот вечно она несет какую-то пургу! Но сейчас не время для воспитательных мероприятий.

– Милан, это я, Марина, – выпалила я. – Позови, пожалуйста, к телефону Андрона Марковича.

– Зачем?

– Нужно! – почти рявкнула я.

Лев укоризненно качнул головой.

– У меня возникли некоторые трудности, – поспешно добавила я, стараясь говорить спокойней. – Надо кое-что уточнить по-быстрому.

– Андрона нет, – отрезала Милана. – Он сегодня ушел пораньше, чтобы успеть на концерт к дочери. Та сегодня выступает где-то сразу с двумя песнями.

И не дожидаясь моей реакции, она положила трубку. Ноги у меня стали ватными. Я совершенно не понимала, как выкручиваться из ситуации. Лев прожигал меня взглядом, и я была готова провалиться сквозь землю.

А потом в душе затрепетала надежда. Может, Андрон Маркович все-таки дал мне верный адрес, а напутал с именем?

Я ухватилась за эту мысль, как за соломинку, снова повернулась к администраторшам.

– Девушки, мы к вашему хозяину! Хотим взять у него интервью для мужского журнала. Это будет отличная реклама отелю! Люди косяками пойдут, как только материал опубликуем.

Администраторши снова переглянулись, прямо как два разведчика на допросе. Потом одна неуверенно спросила:

– То есть вы не из коллекторского агентства?

– Что? – Я даже оторопела. – Нет, конечно. Мы из журнала.

Обе администраторши как-то сразу расслабились, их лица стали приветливей.

– А я говорила, что не коллекторы они, – пробормотала одна другой.

– Лучше перестраховаться, знаешь ли, – парировала вторая. – Вчерашние тоже сначала все фотографировали, а потом устроили тут…

– Так можно нам к Сергею Антоновичу? – перебила я. – Проведете?

Обе девушки снова напряглись.

– Лучше вам перенести интервью, – сказала одна из них. – Сергей Антонович сегодня немного не в себе.

– Из-за коллекторов?

– Нет, – замялась администраторша, – там другое.

– Девушки, но у нас назначено, – стала канючить я. – Мы тоже люди занятые. Издалека ехали. И если у хозяина проблемы, реклама ему ой как нужна.

– Ладно, – сказала администраторша, выходя из-за стойки. – Пойдемте, раз назначено.

Она быстро провела нас через коридор, выстланный алой дорожкой, и застыла в замешательстве перед массивной деревянной дверью. За ней раздался странный грохот, словно что-то упало и разбилось. Администраторша выждала секунд двадцать, потом постучала. Ответа не последовало. Закусив губу и наморщив лоб, администраторша постучала еще раз, – посильней, но ей снова не ответили. Тогда она обернулась к нам, взглянула с мольбой.

– А может, все же перенесете интервью?

За дверью снова что-то грохнуло. Точней, звук был такой, будто что-то швырнули прямо в дверь. Я, признаться, занервничала.

– Сергей Антонович ужасно ранимый человек, – стала объяснять администраторша. – И на него в последнее время столько всего навалилось! Он просто не выдерживает давления обстоятельств.

В комнате Хрусталева опять раздался такой грохот, что мы дружно вздрогнули. Мне стало не по себе. Я таращилась на администраторшу и не знала, что предпринять.

Лев красноречиво вздохнул и вдруг решил вмешаться. Он отодвинул администраторшу в сторону и замолотил в дверь сам. Бам-бам-бам! И после небольшой передышки еще: бум-бум-бум! Однако и его стуки были оставлены хозяином комнаты без внимания.

– Скорей всего, Сергей Антонович не желает никого видеть, – проблеяла администраторша.

– Мы так и поняли, – буркнул Лев и, нажав на ручку двери, решительно ее распахнул.

«Ну и погром!» – подумала я, когда увидела комнату, в которой обосновался Хрусталев. Прямо у двери начиналась маленькая свалка, тут валялись пульт от телека, разбитая посуда, степлер и даже утюг. Слева от двери растекалась непонятная зеленоватая лужица, справа трепетали на сквозняке какие-то рваные бумажки.

Сам Хрусталев сидел за столом напротив двери, прижимал к совершенно лысой голове графин с золотистой жидкостью. Вид у него был неважный: лицо опухшее, красное, мятая рубаха распахнута на волосатой груди.

При виде нас Хрусталев поморщился.

– Чего надо? – спросил он, отодвигая графин от лица.

– Это по поводу статьи в журнале, – залепетала администраторша. – Приехали брать у вас интервью.

Лицо Хрусталева сделалось озадаченным.

– Мы от Андрона Марковича, – уточнила я. – Вашего сослуживца.

– А, понятно! – Хрусталев кивнул, поставил графин на стол. Внимательно оглядев царящий вокруг беспорядок, он сгреб со стола мокрое полотенце, отер лысину.

– Сделать вам кофе? – робко предложила администраторша.