Это месть, сладкая

– Да, конечно, – я присела в кресло, раскрыла блокнот. – Может, вспомните для начала какие-нибудь забавные случаи, связанные с работой? Нашим читателям нравятся всякие курьезы.

Хрусталев подался вперед, перегнулся через стол.

– Слушай, а ты видишь вон того мужика на кушетке? – нервно спросил он, показав на Льва.

– Вижу. Он со мной.

На лице Хрусталева проступило облегчение. Он плюхнулся обратно на стул, утер выступившую на лбу испарину.

– Хорошо, что ты его тоже видишь, – констатировал он. – А то я подумал, опять началось.

– Что началось?

– Неважно. – Его глаза подозрительно забегали. – Ты спрашивай давай, не отвлекайся. Говорю же: аврал у нас. Постояльцы валят, как мухи на мед.

– Так я и спросила уже, – подавив раздражение, напомнила я. – Про забавные случаи на работе. Бывали у вас недавно какие-нибудь смешные происшествия?

– Ага, бывали. Недавно бабка в девятнадцатом номере померла. – Хрусталев снова потянулся к графину, но я быстро убрала его со стола, переставила на пол рядом с собой.

– Сергей Антонович, миленький, сконцентрируйтесь. Про бабулю не надо. Давайте какой-нибудь другой случай вспомните.

Он покосился на меня недовольно, потом демонстративно наморщил лоб, потер переносицу. От напряженных раздумий вид у него снова сделался немного осоловелый. Я испугалась, что он сейчас опять заснет.

– Ладно, давайте про смешные случаи потом поговорим, – торопливо заметила я. – Сейчас просто расскажите, как вы решили заняться гостиничным бизнесом.

Хрусталев помрачнел.

– Зинка моя уговорила в это все ввязаться, – после короткой заминки тихо сказал он. – Все уши мне в свое время прожужжала: купи гостиницу, ну купи-купи. – Он вдруг бахнул кулаком по столу. – Дура! Вздорная баба! Черт бы ее побрал со всеми ее идеями!

Я немного оторопела от его криков, но решила, что надо сохранять невозмутимость. Спросила:

– Вы пожалели, что занялись этим делом?

– Каким еще делом? – вскинулся он.

– Гостиничным.

– Нет, об этом не жалею … – Хрусталев мотнул головой. – Жалею, что женился на этой идиотке. А ведь мать говорила мне: нечего с рыжей связываться: ненадежные они. И бабушка тоже отговаривала.

– А кем вы работали раньше? – попыталась сменить тему я.

– Семейным рестораном заведовал. Там с Зинкой-то и познакомился. Она к нам официанткой устроилась. Вся такая вежливая, воспитанная. «Здравствуйте, Сергей Антонович. Как поживаете?» Вот я и повелся на эту ее приветливость, думал, хорошей женой мне будет, а она вон чего! – Он в сердцах махнул рукой.

– И как долго вы занимаетесь гостинич… – начала я, но Хрусталев не дал закончить.

– Детей собрала и к маме! Вот как так можно-то? – возмутился он. – Даже не выслушала нормально, не дала оправдаться. И ведь из-за ерунды какой-то вспылила. Ну переспал я с Анжелой – что в этом такого? У всех бывает. Я ведь ничего серьезного не планировал. Я ценю свою семью, детей люблю…

– Наверное, Зина очень обиделась на вас, – предположила я. – Из-за Анжелы.

– Да не нужна мне Анжела! – воскликнул Хрусталев. – Я с ней от силы раза три переспал. И ни разу, знаешь ли, не понравилось. Это же не считается вообще. Разве было бы лучше, если б я к Зине своей лез, когда она не в настроении?

– Да уж, непростая у вас ситуация, – поддакнула я, чтобы не разрушать контакт. – А Зина вам, наверное, помогала с гостиницей?

– Ага, помогала, – понурившись, закивал он. – Она вот и шторы сама подшивала, и мебель покупала. А еще она умеет так посмотреть, что все сразу слушаются.

– Может, вы еще и помиритесь, – решила подбодрить я. – Вы главное, не отчаивайтесь, старайтесь налаживать отношения.

– И ты на ее стороне, да? – сердито спросил он. – Вечно вы, женщины, друг дружку поддерживаете.

– Что? Нет! У меня и в мыслях не было вашу Зину поддерживать. – Я занервничала, зашуршала листочками блокнота. – А какие у вас вообще планы по поводу отеля?

– Планы? – Он нахмурился, потом стал что-то искать в ящиках стола. – Нет у меня никаких планов. Мне без Зины моей все это на фиг не надо.

Он поднялся со стула, сжимая в руке зажигалку.

– У вас же дети, – напомнила я. – Вам обязательно нужно удержаться на плаву, чтобы у них все было.

– Дети, ага… – Он вздохнул. – Дети меня теперь видеть не желают. Зина уже вбила им в голову, что папка предатель. Младшенький даже к телефону не подходит, когда я звоню. А старшая через губу разговаривает.

Хрусталев поднялся, подошел к панорамному окну.

– Эти шторы вот тоже Зина подшивала, – отметил он, расправляя край темно-коричневой портьеры, расшитой золотыми нитями. – Красивые?

– Да, очень красивые, – согласилась я.

Хрусталев щелкнул зажигалкой.

– Спалю все к чертям, – задумчиво сказал он, косясь на огонь.

– Зачем? – испугалась я. – Не надо.

– Спалю, – сухо отрезал он и поднес зажигалку к шторе.

– Эй, мужик, ты что творишь? Совсем уже? – Лев слетел с кушетки, подлетел к окну.

Он попытался выхватить у Хрусталева зажигалку, но тот отпрыгнул в сторону. Штора затлела. Я схватила со стола мокрое полотенце и бросилась к ней.