«Это мое тело… и я могу делать с ним что хочу». Психоаналитический взгляд на диссоциацию и инсценировки тела

Натали приснился сон: она была на групповой сессии, и там было две новых участницы, одна из которых была ее подругой, и она сказала, что пробудет в группе до лета. Натали подумала, что это значит, что она потеряла следующие полгода. («Хочет ли она сама уйти?» — думаю я.) Все внимание группы тут же сосредоточилось на подруге. Но это было, скорее, чувство, что она не может открыться, когда подруга рядом, как будто ей нужно развлекать подругу. Забавно, что в реальности эта подруга на полгода уезжает в Англию.

Можно проинтерпретировать это следующим образом: подруга во сне означает мать, которая отнимает у нее место, чтобы Натали ничего не осталось, кроме как уйти самой, что соответствовало моим мыслям. До этого Натали почти не говорила о группе, а теперь ей снится эдипальная конкуренция в рамках групповой терапии.

Натали пытается привести свою жизнь в порядок. В течение последних четырех месяцев у нее постоянно случались приступы обжорства в офисе, но она успокаивает себя: ну, ты просто не контролируешь свое пищевое поведение, ничего страшного (как Супер-Эго у Мелани Хубер[36]

, которое говорит: «Тебе нужно попробовать, Мелани, с рвотой все станет куда лучше!»). Она вернулась с учебы и тут же начала непомерно объедаться. Когда она вернулась после того, как бросила учебу, она в конце концов набрала три — четыре килограмма. «Потом представился случай» похудеть (посредством анорексии), но у нее никогда не было чувства, что она слишком толстая. Когда она вернулась в родительский дом, родители убедили ее, что ей обязательно нужно есть, но она продолжила терять вес. Она прожила с родителями еще полтора года.

Незадолго до ее отъезда родители отремонтировали комнату дочери на ее вкус и поддерживают ее в этом состоянии до сих пор. Мать помогала ей с переездом и позаботилась обо всем, но у отца было плохое настроение, он не мог ее отпустить. Она никогда не давала родителям свой адрес. Сейчас она договорилась встретиться с отцом и сказала ему, где она живет, чтобы он мог забрать ее. Но отец (а мать уж тем более) не должен видеть квартиру. «Тебя забрать?» — спрашивает отец. Тогда она говорит ему: «Я живу там наверху, окно с красными шторами. Отец: «Какие красивые красные шторы…»

Для Натали, очевидно, очень важно регулировать близость и дистанцию, даже по отношению к отцу.

Потом она говорит: «В остальном я просто наслаждаюсь жизнью, часто хожу на вечеринки, навещаю подругу, просто так». Она закончит свое образование в конце июня и хотела бы остаться в Дюссельдорфе. Она хотела бы устроиться менеджером в магазин стройматериалов, один как раз строят по соседству с родителями. Она не хочет туда ехать, но сама мысль о такой работе пришла ей в голову, когда она увидела стройку. Близость родителей все еще очень рискованна, может быть, сначала она все-таки отправится на два года в Румынию. Тогда я говорю: «Там вы можете набрать вес». Она отвечает: «Тогда все начнется сначала, нет, спасибо!»

18 февраля 2009