«Это мое тело… и я могу делать с ним что хочу». Психоаналитический взгляд на диссоциацию и инсценировки тела

Борьба за власть между дочерью и ранней, доэдипальной матерью перешла на эдипальный уровень: основной темой, лейтмотивом стала возможность противопоставить что-нибудь власти матери. Добывать себе пищу как материнскую субстанцию, принимать ее в себя и освобождаться от нее по собственной воле. (Слава богу, она не вызывает рвоту

). Победить мать — значит и убрать ее от отца, сбросить с трона, это эдипальное соперничество. Заснуть в кровати матери — значит одновременно царить в ее королевстве и интроецировать материнскую субстанцию, инкорпорировать ее. С другой стороны, кровать матери — это половина брачного ложа!

Натали выиграла стипендию. Она сообщает отцу на автоответчик, что ее приняли в программу. Мать

перезванивает…

Неумолимая борьба за власть идет с обеих сторон.

Она заговаривает о Рождестве. Она была в волонтерском центре, потому что хотела добровольно сделать в Рождество что-то хорошее, не быть одной, но при этом ни в коем случае не ехать к родителям. «Тогда вам нужно что-то приготовить для бездомных», — говорю я. Да, она с удовольствием раздаст им суп. «Но ваши кулинарные знания ограниченны». Тогда ей кое-что еще приходит в голову: сразу после посещения дерматолога некоторое время назад она съела большую порцию картошки-фри. Сейчас она хочет услышать от меня оценку ее развития, мне нужно как-то похвалить ее за то, что она поправилась, как дерматолог вынес ей уничижительный приговор. Я сразу же боюсь негативной терапевтической реакции: если я скажу ей что-то хорошее, симптом опять обострится. И как-то уворачиваюсь, говоря, что этот успех может стать временным, если я ее похвалю.

10 декабря 2008

Она перенесла день рождения матери довольно хорошо, провела там час, не ела пирог, который мать ей, конечно же, предложила («Нет, спасибо, не хочу», — и это было принято матерью). Через два дня был День святого Николая[35] и мать, конечно, должна была воспользоваться шансом. Она отправила дочери сообщение: «У нас есть для тебя праздничный сюрприз, до скольки ты на работе?» Она ответила (и это опять-таки свидетельство недостающих границ: «До 16 часов». Конечно, мать пришла одна (т. е. без отца) и принесла ей большой пакет с конфетами. Натали сказала не «спасибо», а: «В этом не было нужды». Но мать на этом не остановилась: она принесла большой, очевидно начатый флакон Chanel № 5, который принадлежал ей, хотела всучить его дочери, потому что знала, что Натали раньше нравился этот запах и она когда-то пользовалась этими духами. И принесла еще несколько пробников косметики, которые Натали ей когда-то подарила. Я говорю, что мать пытается насильно выстроить с ней связь, свести к минимуму границы между матерью и дочерью. Потом мать рассказала, вне всякого контекста, о кормлении грудью: она не кормила брата грудью, и из-за этого у него развился серьезный нейродермит. Слава богу, она так долго кормила Натали… Тогда Натали сухо возразила: «С этим можно и переборщить».

Во время прихода к дочери на работу мать вела себя так, будто ничего не происходило, вес дочери сейчас практически в норме, она снова такая, какой была, теперь все по-старому. Дай ей палец… Я спрашиваю, не кажется ли Натали, что она допустила ошибку. Она не отказала матери, хотя не хочет никаких приходов на работу, а вместо этого сказала, сколько она там пробудет. «Тогда она пришла бы на следующий день», — возражает Натали.