Это самое

Я не посягал на сахар-мясо,но имея виды на хлеб-соль,чистый, словно младший Карамазов,покатил я это колесо.По гудрону, по торцам булыжным,по дорогам горным и лесным, —но везде и всюду было лишнимколесо, что мнил я запасным.Ни телеге, ни автомобилю —только осью гнутою скрипя,встречных мелкотравчатою пыльюобдавало с головы до пят.Грязный и во всех грехах запятнан(разве что пока не убивал) —и везде оказывалось пятымколесо, что я изобретал.Никому нигде не пригодилось,

ободом царапая бетон.Никуда пока не прикатилось,катится – спасибо и на том.

«Кто не против меня – со мной…»

Кто не против меня – со мной,и до первого поворота,где я сам повернусь спиной,к удивлению доброхота,потому что, как ни трендимпро Патрокла, что друг Ахиллу,дальше каждый идет один,как в уборную, как в могилу.

«Сын генерала продает секреты…»

Сын генерала продает секреты,сын пасечника – второсортный мед.А мой отец пятнадцать лет как мёртв.А я… я покупаю сигареты

у сукиного сына на углупроспектов Просвещенья и Культуры,чтоб спичкой осветить их Тьму и Мглу…начало 90-х

«И вот заговорил кинематограф…»

И вот заговорил кинематограф.А благодарный зритель замолчал.И мне, исполнен страхов и восторгов,свое косноязычье завещал.И мучимый его неизреченными собственной тоской по языку,я Демосфеном новоиспеченным,набравши в рот балтийского песку,как в детстве – не предчувствуя Глагола,но раскусив сургучную печать, —отплёвываюсь, прочищая горло,и за отца пытаюсь отвечать.

«Город. Транспорт. Пешеход…»

Город. Транспорт. Пешеход.Крыша дома. Крышка гроба.Пушкин. Яблоко. Корова.Бормоча, как обормот:раз-два-три-четыре-пятьвышел зайчик за брюнетаодин Брутто другой Неттоум-уменье-умиратьначало 1990-х

«Листьев разлагающихся груда…»

…В день, всем людям внушающий страх, в страшный день, когда человек должен покинуть этот мир, четыре стихии, составляющие его тело, вступают в спор между собой; каждая хочет стать свободной от других.

Книга ЗогарЛистьев разлагающихся грудаи стихий разлаженный квартет.Воздух отрывается от грунтаИ огонь спускается к воде.

Мост самоубийственной Свободынад пустопорожним рукавом.И тихопомешанные воды.Но – не говорю о Роковом!..Слава Богу, на дверях щеколдаи не прыгнешь выше головы.Отложу до будущего годаэту книгу листьев трын-травы.Идеал неврастении зимней:камера с запором изнутри.Господи, но только не тряси мнестол, и что пишу я – не смотри.Ибо срок настанет – и прииду,и к стопам, рыдая, припаду.Но пока прошу-молю Кипридуо двойном огне в ее аду.

«Ах, кукушка, ах, сивилла…»