Это случилось в тайге (сборник повестей)

Перед обомшелым, поросшим смородинником заломом, под который ныряла Ухоронга, Сергей Сергеевич отпустил по крайней мере пудового тайменя — леса захлестнулась на утонувшей коряге. Двух — одного за другим, обоих килограмма по три — вытащил из неглубокого уловца, переходившего в заросшее лопушняком плесо. Ниже плеса река снова начинала петлять и, не умея раздвинуть каменные берега, пыталась зарыться в землю, выгрызая глубокие черные провалы — омуты. В одном месте, заставляя свернуть почти под прямым углом, Ухоронге заступил дорогу отвесный склон сопки — поставленные на ребро слоистые траппы напоминали книги в библиотеке титанов. Надписей на кореш-как не было, но мох и плесень свидетельствовали об их древности. А в просторном улове похожая на смолу вода медленно кружила куски коры и белые шапки пены. Сергей Сергеевич, освободившись от рюкзака и закурив сигарету, отдыхал. Генка увел Элю к сливу из улова — ловить хариусов.

Девушка решила сменить гнев на милость. Она завладела удочкой м, стоя на большом камне, не глядя на прыгающую по воде обманку, кричала Генке:

— Господи, я же свалюсь отсюда! Дай руку, медведь недогадливый!

Генка, блаженно улыбаясь, забрел в воду и, утвердясь одной ногой на камне, подставил Эле плечо.

— Вот так, — удовлетворенно сказала девушка, с силой опираясь одной рукой и забрасывая удочку. — А что, если я все-таки свалюсь?

— Поймаю, — сказал Генка.

В это время что-то дернуло лесу, Эля вскрикнула "ах!" и, отпустив Генкино плечо, обеими руками схватилась за удилище.

— Только через голову не бросай, — равнодушно посоветовал Генка. — Сорвется, если крупный.

Он отцепил рыбину, когда девушка подтянула ее к камню, швырнул на берег. Хариус мелко-мелко задрожал, распустив разноцветный спинной плавник, и замер. Эля, закинув удочку, снова нашла плечо Генки.

— Поймаешь?

— Поймаю.

Она махнула удочкой и, подгибая ноги, стала медленно валиться вперед, на Генку. Тот чуть отодвинулся и, ловко подставив руки, улыбнулся во весь рот.

— Поймал!

— Нет, — сказала Эля, помедлив. Ее широко открытые глаза были близко-близко.

— Почему?

— Потому что… медведь. Пусти.

Конец удилища полоскался в воде, лесу вытянуло течением. Генка поставил Элю на камень, поднял удилище.

— Смотри, — сказал он, плавным взмахом посылая над быстриной обманку. Она еще не коснулась воды, когда невидимый за кустами Сергей Сергеевич вдруг закричал испуганно:

— Гена! Гена! С-сюда!

— Таймень! — одним словом все объяснил Генка и, комлем вперед швырнув на берег удилище, крикнул: — Бежим!

Сергей Сергеевич, сильно отклонясь назад, словно собрался демонстрировать "мостик", с видимым усилием удерживал в руках спиннинг. Согнутое в дугу удилище медленно кланялось из стороны в сторону, как колеблемая течением камышина. Катушка, которую Сергей Сергеевич прижимал ладонью, изредка потрескивала. А в улове по-прежнему кружилась кора и пена, из непроглядной глубины поднимались к поверхности серебряные пузырьки, словно омут был гигантским котлом, в котором кто-то надумал кипятить черную воду.

Ни сам Сергей Сергеевич, ни Генка, ни тем более Эля не знали, что следует предпринять. Где-то в смоляной глубине улова ходила удерживаемая лесой рыба. У нее не хватало силы оборвать миллиметровую жилку, прочность которой благодаря гибкому удилищу и катушке фактически была неограниченна. По крайней мере пока на шпульке имелся запас лесы, нечего было бояться. И все-таки Сергей Сергеевич боялся. Зная, что ему не смогут помочь, что сам не позволит помогать, он позвал на помощь.

— Залег! — сказал Генка.

— Ходит, — сказал Сергей Сергеевич. — Не мешайте.

Стоявшая на тормозе и удерживаемая рукой катушка отдавала лесу. Понемногу, по сантиметру, но отдавала.

— Подматывайте, — сказал Генка.

— Не могу. Силы… не хватает.

— Давайте я!

Сергей Сергеевич отрицательно помотал головой. Катушка затрещала более дробно, натянутая как струна жилка покатилась вправо. И вдруг — тр-р-р-р! — словно под ухом рванули кусок ткани. Окровавленными пальцами — ручками катушки сорвало кожу на суставах — Сергей Сергеевич начал возвращать сдернутую лесу. Он или забывал дышать, или ему не хватало дыхания.

Тр-р-р-рр…

— Соб-бака!..

Снова трудные, медленные обороты катушки. Неожиданно спиннинг распрямился, леса провисла, и Сергей Сергеевич выдохнул растерянное:

— А-ах!

Генка, закусив губу, рубанул кулаком воздух, но катушка опять затрещала, Сергей Сергеевич прихлопнул ее ладонью и задышал часто-часто. Спиннинг выгнулся, в другую сторону, леса, рассекая воду, ушла к перекату.

— С-сидит, — счастливо улыбаясь, с присвистом объявил Сергей Сергеевич. — Не сошел!

В конце верхнего слива, расталкивая воду, дважды тяжело перевернулось что-то большое, черно-розовое. И вдруг катушка начала трещать не часто, но ровно:

Сергей Сергеевич подтаскивал рыбу к берегу. Сначала, видимо, он сам не поверил в это: на лице отразилось откровенное изумление. Его сменила настороженность, ожидание подвоха. Но катушка продолжала повиноваться пальцам, и он сказал:

— Ружье, Геннадий. Пожалуйста.