Это ужасное поместье

– Ты всё это помнишь? – На миг поразительная память Альманаха затмила для Этты даже значимость его слов. – Постой! Хочешь сказать, Вероника, оставляя подсказки, имела в виду именно эту настольную лампу?

– А вдруг это и есть тот самый метод в безумии мастера Исаака?

Они пристально осмотрели остатки лампы. Магией от неё не пахнет, доложила Этта. Никаких явственно различимых надписей тоже не нашлось. Что же это всё значило?

– Потому что должно же это что-то значить, – твёрдо заявила девочка, вглядываясь в горы и долины мусора.

Вероника с Исааком оставили для них какое-то послание. И если они хотят отсюда выбраться, надо это послание расшифровать. Может, если в подвале обнаружатся и прочие вещи из списка, смысл проявится сам собой?

– Ой, да! – воскликнула она вдруг, преисполняясь уверенности. – Поняла!

Альманах удивлённо посмотрел на неё.

– Что?

– Готова держать пари на самый роскошный торт, который ты только когда-либо видел, что в библиотечном списке отыщутся слова «тележное» и «колесо».

– Как то тележное колесо, о которое ты споткнулась?

– Не просто «как то», а именно то самое. Думаю, слова в библиотеке выбраны не случайным образом. Сдаётся мне, это каталог.

Девочка так победоносно сияла, что ему самому обидно было не разделять её энтузиазма.

– Каталог хлама? Зачем бы?

– Не знаю. Пусть это всё и не магические предметы, но запросто могут быть важными в каком-то другом отношении.

– А номера страниц тогда что означают?

Вот тут он её уел.

– Не знаю.

– И вообще, как это хоть что-то меняет?

– Пока, может, и никак… но всё равно! – Сложив листы со списком, она спрятала их в карман. – И нечего вредничать!

– Да я разве вредничаю? Я вовсе не хотел…

– Просто пока роешь, посматривай, не найдётся ли чего ещё, – сказала она, поворачиваясь и хмуро бредя к лестнице. – Может, тогда тоже проникнешься!

– Этта…

Но девочка ушла, а он остался жалеть, что наговорил лишнего. Ведь их открытие и правда было интересным, даже если он и не понимал, что оно значило. Может, это как имя Стормлей – деталь, которая расширила их познания о поместье, хотя толком ничего не прояснила. Пока.

Любое знание полезно, напомнил он себе. В конце концов, предназначение альманаха – хранить информацию, которая может когда-нибудь пригодиться.

Он лишь надеялся, что это «когда-нибудь» настанет скорее раньше, чем позже. А тем временем оставалось только копать что было сил.

Глава 17

Пока Альманах вечером отмокал в ванне, Этта написала записку – что сегодня пойдёт гулять в одиночку, а он пускай сам себе готовит ужин, когда захочет. Оставив её на кухонном столе, она ушла, не переживая, съест ли он тост или останется голодным. Себе она приготовила сэндвичи, а ещё прихватила одеяло, чтобы на нём сидеть, и плед – закутаться, если замёрзнет.

Девочка собиралась снова покараулить у ворот, хотя бы пока не стемнеет. Честно говоря, ей требовалось побыть некоторое время одной, без Альманаха. От постоянного пребывания в обществе друг друга они, по выражению её матушки, трепали друг дружке нервы. И, никуда не деться, очень много спорили. Обычно в результате более или менее приходили к одному мнению, но как тут договоришься, если он упорно принижает значимость того, что ей кажется огромным открытием, и ведь только потому принижает, что не он это открыл!

Этта задумалась, а хочет ли вообще Альманах, чтобы они и вправду разгадали тайну. Поглядеть на него, он вполне счастлив, разгребая подвал, – это придаёт его жизни размеренность и предсказуемость. Доктор Митили не нашла бы для этой задачи никого, кто любил бы чистоту и порядок больше, чем Альманах.

Тогда как Этта…

Она привыкла иметь доступ к книгам. Смирившись с фактом, что ей никогда не стать чародейкой, как Катти, маленькая Этта приучилась читать просто так, для собственного удовольствия, поэтому теперь взяла в привычку прихватывать книжки из библиотеки особняка и читать их по ночам, когда не спится. Вообще-то она предпочитала приключения, но на их фоне нынешний её жизненный горизонт казался совсем уж ограниченным. Мало того что её может в любой момент убить злой волшебник, чьи призрачные слуги обманом заманили её в этот дом, так вдруг она ещё вообще никогда отсюда не выберется, даже если и уцелеет? Что за участь для способной молодой девицы с несгибаемой силой воли?

Этта жаждала вырваться на свободу. Или, по крайней мере, добиться признания. А как, скажите на милость, если Альманах совершенно не ценит её по заслугам – и ей тут так же плохо, как и в родном доме! Все её игнорируют! Не ценят! Забывают!

Близ ворот росли густые кусты. Этта уселась между двумя папоротниками на сложенное одеяло, положила на колени сэндвичи и устроилась как можно удобнее.