Это ужасное поместье

Придя в себя, девочка обнаружила, что лежит в комнатке – такой крохотной, что даже руки толком не вытянешь. Маленькое окошко всё в паутине и закрашено выцветшей белой краской, оно пропускало в комнату немного света, но совсем слабо. В углу виднелась каменная раковина для посуды и несколько примитивных полок с принадлежностями для мытья. Этта узнала эту комнату. Судомойня особняка.

Но как она оказалась тут? У девочки не сохранилось воспоминаний о том, как она поворачивалась и проходила через ворота, да она ни за что бы не вернулась добровольно, ей ведь таких трудов стоило покинуть поместье.

Может, Сайлас попросил лорда Найджела открыть ворота и догнать беглянку? Этту захлестнули гнев и тревога. Вскочив на ноги, она попыталась открыть дверь, но та оказалась заперта. Этта знала, что она открывается вовнутрь, поэтому ухватила ручку обеими руками и потянула изо всех сил, но дверь не сдвинулась ни на волос. Оглянувшись в поисках чего угодно, что помогло бы её открыть, – ох, был бы тут лом! – девочка не нашла ничего, что не разбилось или не погнулось бы при попытке загнать это в щель между дверью и косяком.

Начиная приходить в отчаяние, она подавила желание закричать. Если она теперь стала пленницей в самом прямом смысле, пусть тюремщики не знают, что она очнулась. Дайте ей время, уж верно, она придумает, как отсюда выбраться.

– Береги энергию, – посоветовал хорошо знакомый голос. – Мой тебе совет.

– Уго?

Сперва она подумала, что он находится по другую сторону двери, но звук раздавался откуда-то у неё за спиной, хотя в крохотной судомойне и не было камина.

Обернувшись, Этта оказалась лицом к лицу с маленьким мальчиком в поношенном, но ярком одеянии. Длинные каштановые волосы его спадали на спину. Возраст его и цвет кожи разобрать Этта пока не смогла. Лицо было измазано в саже, а глаза казались странно взрослыми, но это было в нём ещё не самое странное.

Он весь мерцал, точно мираж или блуждающий огонёк, и, более того, стоял не рядом со стеной, а внутри неё, словно кирпич и побелка вдруг превратились в стекло, а за стеклом оказалось другое помещение, узкое и тесное, как сама стена.

Этта с криком попятилась, но ударилась плечами о дверь.

– Не бойся меня, Этта, – промолвил Уго, вскидывая чёрные от сажи руки. – Я не могу сделать тебе ничего плохого.

– Кто… что ты?

Из тени выступила высокая девушка и остановилась рядом с призрачной фигурой в стене. Она тоже лучилась.

– Ты меня никогда не слышала, – сказала она, – но я Олив. Рада познакомиться.

Этте стало нехорошо. Это что, какой-то дурной сон? Она ударилась головой сильнее, чем думала? Если закрыть глаза и задержать дыхание, призраки оставят её в покое?

Вокруг неё в кирпиче и побелке проступали бледно фосфоресцирующие люди: стильно одетый мужчина средних лет с длинным носом и высоким лбом, чернокожая книжница в покрытом пятнами белом халате, дородный дядечка в строгом костюме и с почтительным выражением лица, старый, но крепкий для своих лет сутулый бородач, седовласая дама с мольбой в глазах…

Этта знала их. Знала их всех!

– Нет, уходите! Уходите!

– Не бойся! Мы не причиним тебе зла. Не смогли бы при всём желании. С тобой уже случилось самое худшее!

Они обращались к ней, но Этта была глуха к их словам. Прижавшись к двери, она отчаянно закричала.

Панический вопль оборвался, когда дверь вдруг затрясли снаружи:

– Этта, Этта, ты там?

Её затопило облегчение:

– Альманах! О, Альманах, это и вправду ты? Вытащи меня отсюда!

– Непременно! Погоди немножко!

– Нет, не оставляй меня!

Однако она слышала его удаляющиеся шаги – через кухню, вверх по лестнице для слуг. Он ушёл.

Сжав кулаки, девочка обернулась к призракам. Они стояли кольцом вокруг неё, не выходя из стен – похоже, не могли выходить за их пределы. Но всё равно очень близко к ней. Теперь призраков стало больше: некоторые были до того слабо различимы, что Этта замечала их, лишь когда они шевелились.

– Что вам надо? – замирающим голосом спросила она.

– Объяснить, – ответила женщина в белом халате – без сомнения, доктор Митили.

– Не утруждайтесь! – отрезала Этта. – Я хочу лишь выбраться отсюда.

– Боюсь, мальчик тебе не поможет, – заметил длинноносый лорд Найджел.

– Посмотри вниз, девонька, – доброжелательно посоветовал Сайлас.

Этта посмотрела – и закричала вновь. От её рук исходило бледное свечение. Да и вся она целиком светилась – от хвостиков на затылке до носков рабочих туфель. А ссадины и синяки, заработанные, когда она перелезала через ворота, хоть никуда и не делись, но совершенно не болели. Хоть какое-то утешение.

– Милая куколка, – сказала леди Симона, – теперь ты одна из нас. Поэтому и можешь нас видеть. Мы теперь в одной лодке.

Это уже было как-то чересчур. Голова закружилась, и на миг Этта испугалась, что упадёт в обморок, чего с ней никогда не случалось прежде. Надо надеяться, и теперь не случится, пусть она и превратилась в… призрака? Мысль, что она умерла, в голове просто не умещалась.