Это всё ты

Именно этот вопрос останавливает на скаку. Заставляет не только оцепенеть, но на миг прекратить дышать.

– На кого?

– Нечай, харэ прикидываться! Ты знаешь, о ком я!

– Нет, не знаю, – отражаю я с поражающей меня самого сухостью.

– Ты! Ты смотришь на Юнию!

Ржу.

Просто не знаю, как еще, мать вашу, реагировать.

Дыхания не хватает. Потому что медовый голос Ю вдруг полосует мое разогнавшееся сердце.

– Ну да, смотрю, – толкаю небрежно. – Она же и мой друг, помнишь?

– Ты смотришь не как друг!

– Это ты мне сейчас говоришь?!

– Я ее люблю! А ты?!

Любовь?.. Я о ней не думал.

Но когда о ней заряжает Усманов… Жалит так, словно он сбросил мне на грудь огромную медузу. Липкую, холодную и омерзительную. Пока яд прожигает до нутра, на коже выступает ледяной пот.

Голос Ю в последнем припеве аккурат на подъем идет. Меня качает, и внутри что-то с оглушающим треском лопается. Грудак заливает шкворчащей кислотой.

Гормоны стресса разбивают кровь на пульсирующие сгустки. Сердце вскрывает плоть. Удар, и оно ощущается гребаным прожектором, который ко всему прочему подключили к запредельно мощной сети. Напряжение зашкаливает. Кажется, что реально слышу потрескивание и улавливаю запах жженого мяса. Жду, когда излишки сработают мне на пользу – перегорят и потухнут.

Но…

К моему величайшему потрясению, этого не случается.

– Ну вот видишь… – делает какие-то выводы Свят. В то время как у меня возникает желание тупо слинять, забиться в укромное, темное место и попытаться проанализировать свои чувства, прежде чем они меня разорвут. – Не вздумай ее трогать, Ян. Тебе ведь она не нужна. А мне нужна! Знаешь как сильно? Мне, блядь, без нее не жить!

– Че ты несешь? – хриплю якобы раздраженно, а на самом деле ни одной настоящей эмоции не способен вытолкнуть. – Какое – не жить?! Это же просто девчонка… Ты дебил, что ли?

– Девчонка, на которой я собираюсь жениться.

– Хах… Да… Понял, да. Понял.

Что именно я понимаю? А ни хрена я не понимаю.

Слишком ошарашен, чтобы осознать хоть что-то. Голову будто сотни спиц пронизывают. Там становится так шумно и так, мать вашу, больно, что кажется, словно я в ускоренном режиме превращаюсь в «овощ».

– Будем мужчинами, брат.

– Будем, – отзываюсь так же сдавленно.

– Обещай, что никогда не прикоснешься к ней.

– Да, блядь… – пытаюсь рассмеяться, но из-за застрявшего в глотке комка нервов похоже на то, будто кашляю. – Свят, че за херня?

– Обещай.

– В этом нет никакой необходимости…

– Похрен. Обещай, Нечай!

– Ты же знаешь, как я отношусь к давлению. Отвали, – сам по тону перегибаю.

Просто на грани уже.