Евангелие от Магдалины. Тетрада Фалло

Первый раз, десять лет назад, в 1991-м, я летел туда радостно. В солнечном, веселом, хмельном Коктебеле разыскала меня моя дочь — специально приехала сказать, что меня приглашают в Америку на выступление. Наконец-то! Я ликовал. Наконец-то русская литература завоевала Америку! И теперь туда, вслед за Бродским и Довлатовым, устремимся мы! Как я предполагал, все было отлично: чистый, уютный университетский кампус, веселые преподаватели, пытливые студенты, ласковые студентки... Встреча с Бродским, который держал себя с нами как старинный кореш... при этом, оказывается, потребовал от университета всем питерцам выплатить такой же гонорар, как и ему. Уезжал счастливый... И больше уже не вернулся в эту страну. Вернулся в другую. И сам был уже другой, не такой веселый. Ясно было уже — что если мечты твои не исполнились в России, то почему они должны исполниться в Америке? Кому, по большому счету, ты нужен там? Число студентов, интересующихся Россией, уменьшалось из года в год. Пышно обозначенный «Всемирный конгресс писателей» в Вашингтоне оказался вдруг сборищем последователей загадочного проповедника Муна. Вместо того чтобы слушать нас, нам внушали, что Россия гибнет в духовном вакууме и без вмешательства Муна нам не обойтись. Мы с коллегами понемногу линяли со всех тех коллоквиумов и семинаров, бродили по накаленному летнему Вашингтону, дивясь поразительному однообразию его кварталов, более всего напоминающих сталинскую архитектуру пятидесятых. Улицы были абсолютно идентичны, и, повернув за угол два раза, оказывался без каких-либо ориентиров. Как вернуться? И та, и эта улица абсолютно одинаковы. Кроме домика, где ранили президента, и домика напротив, где он умер, никаких исторических ценностей мы не нашли. Был еще «домик», где жил теперешний президент, но рядом, впритык, он не казался столь величественным, как в телевизоре. И главное — если в первый приезд (с подачи Бродского?) нас знали, то теперь мы чувствовали себя стадом, которое пытаются куда-то загнать!

И третий, теперешний полет в США вряд ли сулил мне что-то уютное... Но кое-что, впрочем, зависит от тебя!

Глава 2

Автор

...Хотя с американскими славистами, понимающими русскую культуру несколько однобоко, и даже с проповедником Муном разобраться было полегче, чем в истории, в которую я попал сейчас. Там хотя бы было ясно, что хотят от тебя и чему сопротивляться, а в этой сладкой истории я просто тонул, как пчела в патоке, — все было сладко... и как-то тревожно и зыбко.

Начиналось исподтишка. Редакторша газеты, где я вел еженедельную колонку, попросила меня съездить в шикарную городскую больницу номер 2 (знаю, жена там была). Начиналась десятая, юбилейная русско-американская хирургическая акция «Путь к сердцу» — нужно было написать репортажик строчек на двадцать. Как же это задание разрослось! Полгода — а я все еще «в нем», и вот — лечу нынче в Америку, в компании людей для меня загадочных... Как-то «приросла» наша история, а края и четких ориентиров пока не видать. Может, кто-то прячет края и ориентиры, дурит меня, как проповедник Мун? Может, этот кто-то не знает, что за моей рыхлой внешностью скрывается тигр? Многим казалось уже, что с этим рохлей, неудавшимся писателем, можно лепить «какие угодно пирожки», а потом оказывалось все наоборот — пирожки получались как раз из них.

Одна красавица, тесно связавшая свой талант с теневыми структурами, заказала мне воспеть ее, а в результате ей пришлось заказывать киллера, чтобы рассчитаться со мной. И киллер, рассмотрев ситуацию, сказал ей, что я прав, а она пусть засунет свои деньги... туда, откуда они вышли!

Спокойно! Пока еще рано бунтовать. Может, ты и тигр, но — тигр в клетке. Даже в двух! Конечно, трудно их назвать золотыми, но какое-то количество ценного металла в их прутьях есть!

Первая клетка — газета, тот самый еженедельник, пославший меня на встречу хирургов, дабы я написал столбец. Но таким, как я, только палец протяни — всю руку откусят! В результате им пришлось оплачивать мою поездку в Нью-Йорк: все читатели еженедельника были просто обязаны ознакомиться с продолжением и окончанием трогательной истории об удочерении и спасении больной русской девочки американским хирургом. Мимо этого пройти никто не имел ни малейшего морального права. Никто и не пройдет. И муха не пролетит! Все мухи — наши!

Вторая клетка — та уж точно из чистого золота! — обещана Гриней, моим соседом по полету, который сейчас, наглотавшись дармовых «дринков», мирно спит. Но не дремлет! Мимо Грини не только муха... даже комар не пролетит без того, чтобы Гриня не дал ему какого-нибудь взаимовыгодного поручения. Так и тут. Через свою тетку, эмигрировавшую двадцать лет назад в Штаты, Гриня уже как бы вышел на Голливуд, и там уже нашей историей якобы дико заинтересовался сам Спилберг!.. Поглядим! Спилберг что, разве не человек, разве он не из плоти и крови? Все может быть!