Евангелие от Магдалины. Тетрада Фалло

Мы входим в наш номер. Да, Митя мог бы теперь потребовать себе номер и получше, но... Это но стало теперь главной его идеей: как бы кто не подумал, что он возомнил о себе!

Я ныряю в душ, и, когда являюсь из пены, Мити нет.

У Атефа! Атеф поселился наверху, в люксе... что, впрочем, естественно: отель-то его! И теперь он все время заманивает Митю к себе, считается, что якобы выпивкой, но я-то чувствую, что дело не в том.

Накинув халат, я иду наверх. Стучу в широкую дверь люкса, вхожу. Посереди номера — знакомый саркофаг, в нем лежит с закрытыми глазами Митя, на нем — «белая кегля», корона Верхнего Египта, боевой шлем египтян... Келья изнутри кишит молниями. Простенько, но со вкусом.

Услышав мои шаги, Митя испуганно открывает глаза. Атеф скромно подходит, снимает с головы Мити это «ведро»... Оно чуть заметно дымится.

— Всю душу в это дело вложил, — оправдываясь, бормочет Митя, пока мы спускаемся. — Меньше трех тыщ не возьму!

Какую, интересно, валюту он имеет в виду?

— Зачем вообще это нужно... теперь?! — спрашиваю его я, когда мы приходим в номер.

— Да... братанов теперь надо... инициализировать, — произносит Митя со вздохом. — Аппаратуру испытываем!

— Какие еще «братаны»? — говорю я с ужасом. — Откуда?

И вечером, на отвальной, вдруг поднялся Март, удивительно бледный, незагорелый, словно и не в Египте мы побывали, и сказал, что настоящий Осирис — это он, старший брат Великого Братства, побывавший в длинном ряду инициации даже Александром Македонским!.. Ну что ж... может быть. Тем не менее, все глядели на Марта с усмешкой, как-то не видя в нем накопленных духовных богатств, которые он так долго и тщательно скрывал. Под общий хохоток Март выбежал — и вскоре его принесли со спасательной станции мертвым. Он взял водный мотоцикл, вылетел в море, которое на закате сделалось действительно красным, и, разогнавшись, налетел на трос якоря яхты Атефа, стоящей на рейде.

Митя и Атеф быстро уложили его в саркофаг, стали надевать на него белую корону, боевой шлем древних египтян, проносящий сквозь смерть. Шлем весь кишел изнутри короткими молниями — солнечным огнем. Глаза Марта открылись... обошли нас. Но все потупились, никто не позвал его.

Глаза Марта закрылись...

...Теперь в этом отеле на Красном море, в котором останавливаются в основном наши, появилась и первая духовная ценность — могила нашего туриста.

И вот мы вернулись обратно. Уже лежал снег. В понедельник мы вместе поехали в институт. Митя вошел в лабораторию — и ровно в эту секунду с потолка отвалился плафон. Митя поймал его, удержал, поставил на стол.

— Ты вовремя, — повернувшись от компьютера к Мите, сказал его заместитель Котин.

Валерий Попов

Александр Шмуклер

ТЕТРАДА ФАЛЛО

^{(Сентиментальная история)}

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Автор

На мониторе, висевшем над проходом, вспыхнула зеленым контуром карта. Время от времени нам показывали, где мы летим. Зеленый крестик — «тень» нашего самолета на карте мира — отделился от изрезанного края Норвегии... Все! Покидаем родной континент.

Сразу стало как-то зябко. Видимо, грохнуться на землю казалось как-то уютней, чем в бездну океана? Казалось бы, чушь. Однако я заметил, что многие не сводят глаз с монитора, переживая «отрыв» от берега.

И здесь — не только физический страх. Некоторые, очевидно, теряли родной материк навсегда. Прежняя жизнь — двор, дом, школа, друзья, сослуживцы — уходила. Постылая, но родная. А что ждет впереди? Удастся ли зацепиться душою за новую жизнь? Через проход от меня сидела именно такая семья. И хотя сейчас вроде бы уже легче летать туда-сюда... но переживаниям их я не позавидую.

Полет этот тревожит и меня. Почти как визит к врачу после долгого перерыва. «Доктор, ну как?» — «Где же так долго вы были?» — «Ну что, доктор? Плохо?» — «Ну а на что вы особенно надеялись — годы-то идут!»

Страшно появляться в одном месте с перерывом в десять лет. В непрерывной жизни изменений не замечаешь, а так — разница огромная, заметная даже тебе самому, словно совсем разные люди летали в Америку под твоим именем в разные годы.