Эверлесс. Узники времени и крови

Впервые после того, как покинула спальню, я замечаю что-то вокруг себя: оказывается, я забрела прямиком в королевские сады, зимой не менее красивые, чем летом. Роан Герлинг стоит посреди нетронутого снежного великолепия в зеленом охотничьем плаще. Его щеки раскраснелись, снежинки искрятся на волосах и ресницах.

В последние дни я почти не видела Роана и теперь, глядя на него во всей красе, чувствую, как меня накрывает волна эмоций. Он непринужденно держит в одной руке элегантное ружье с бронзовым прикладом, а другой убирает волосы с лица.

– Джулс, – снова говорит он. Его улыбка более ослепительная, чем слабое утреннее солнце над нами. – Где ты была?

Пытаясь сдержать горькую усмешку, я вспоминаю таверну, переулок ростовщика времени, хранилище, заброшенный город. Мне хочется все ему рассказать, глядя в его небесно-голубые глаза, обещающие утешение и понимание. В конце концов, он знает меня дольше, чем кто-либо. Но в последнюю секунду прикусываю язык.

– Была занята работой, лорд Герлинг, – говорю я, избегая его взгляда. – И, кроме того, вас с леди Голд не было в замке. – От собственных слов мурашки бегут по телу. Произнося их, я понимаю, что Ина и Королева, должно быть, тоже вернулись в Эверлесс, раз Роан здесь. Мне нужно уходить сейчас же, прежде чем наши пути пересекутся. Не уверена, что смогу посмотреть в лицо Ины и не выпалить правду о нас и Королеве…

Но мои мысли улетучиваются, когда Роан наклоняет голову. Его непременная улыбка исчезает, взгляд становится серьезным. Он подходит ближе, и я крепче сжимаю свою сумку.

– Джулс, – мое имя из его уст звучит так мягко. – Ты в порядке?

Как во сне я вижу Роана ребенком, тянущимся вниз со своего насеста на дубе, чтобы помочь мне забраться и сесть рядом с ним. Слова вырываются потоком, и я не в силах остановить их.

– Ты ее любишь?

Роан замирает на месте от неожиданности и хмурится.

– Что?

Стыд и страх заставляют почувствовать себя маленькой и беззащитной. Но я ухожу и никогда снова не увижу Роана Герлинга после сегодняшнего дня, так что…

– Ина, – повторяю я. – Ты любишь ее?

Роан глубоко вздыхает и делает шаг мне навстречу, остановившись достаточно близко, чтобы я чувствовала запах сосны на его коже. Ни следа лаванды или розовой воды сегодня. Снова слышится тяжелый вздох.

– Нет, – наконец говорит он. – Не люблю.

Я замираю как громом пораженная и не могу двигаться, даже когда Роан берет мою ладонь в свою.

– Ты здесь, – начинает он сбивчиво. – Ты здесь, и я скучал по тебе, и я… не могу больше смотреть на Ину так, как раньше. Теперь, когда я знаю, что ты в Эверлессе. – Он подходит ближе. От его теплого дыхания по коже бегут мурашки.

– Роан… – Я не уверена, что именно собираюсь сказать: признаться в своих чувствах, обвинить его в трусости, раз он, не смотря ни на что, все равно женится на Ине, попросить его отпустить меня или подойти ближе.

Роан, юноша, меняющий запахи в зависимости от дня недели.

Роан, мальчик, который со смехом гонялся за мной по полям с дикими цветами, который вырос, любя лишь Эверлесс с его пудингами и жареными перепелками, брызгами искрящегося шампанского и вечеринками в летних садах посреди зимы.

Слова так и остаются невысказанными.

Теперь они не имеют значения, потому что Роан уже принял решение. Он наклоняется, сокращая расстояние между нами, и, прежде чем я успеваю подумать и уйти, его губы находят мои.

На мгновение я замираю: два противоречивых желания – бежать прочь и прижаться еще сильнее – борются внутри меня. Последнее стремительно побеждает. Роан гладит меня по волосам, берет за подбородок, в ответ мои руки сами обвивают его талию, и я крепче прижимаюсь к нему. Желание – не только лишь самого Роана, но и быть любимой так же сильно, как я люблю его, обрести целостность, быть настоящей – вспыхивает во мне, унося прочь все темные открытия этой ночи.

Роан проводит рукой по моей щеке, и его касание вызывает волну жара, разливающуюся по всему телу. Я ощущаю биение чьего-то пульса на своей шее. Все беспорядочно: руки, дыхание, губы. Только когда мы останавливаемся, чтобы перевести дух, я понимаю, что вокруг абсолютная тишина.

Я не различала звуков сада, пока они не исчезли. А теперь их отсутствие звенит намного громче. Мир вокруг нас безмолвен.

Нет.

Роан чувствует мое напряжение. Он отстраняется, вопросительно глядя мне в глаза, на его губах легкая улыбка. Кажется, он тоже заметил отсутствие звуков. Я точно могу угадать, о чем он думает, потому что знаю, что случилось. Все выглядит обычным, но нельзя не заметить абсолютную тишину. Я вижу замешательство на лице Роана, когда он понимает, что ветви деревьев не раскачиваются, две птички, купающиеся в соседнем фонтане, замерли, а легкие облака не бегут по небу, застыв на месте, словно нарисованные.

Я снова заморозила время. И на этот раз не одна. Роан смотрит на меня, а я наблюдаю, как в его голубых глазах замешательство медленно сменяется страхом. Мне становится больно.

Растянутое мгновение не длится вечно. Тишину нарушает грохот захлопнувшейся двери: слышится какая-то возня за пределами сада.

– Вон она! – кричит мужчина.