Евгений Мартынов. Белокрылый полёт

Окончательные концертные редакции ранних инструментальных сочинений Евгения Мартынова сделаны мной во время организации концертов памяти композитора и фестивалей его музыки в Москве, Донецке и Камышине. Для этих же мероприятий мной были оркестрованы Прелюдия и Романс, довольно удачно исполненные и записанные Большим концертным оркестром РГТРК «Останкино» под управлением М. Кажлаева и В. Мнацаканова в 1992 и 1994 годах. Концертная же премьера симфонических вариантов этих двух сочинений состоялась в Московском государственном театре эстрады и Донецком Дворце молодежи «Юность», исполнителями были оркестр театра эстрады под управлением В. Старостина (солист Ю. Мартынов) и оркестр Донецкой консерватории под управлением Ю. Урженко (солист Е. Сурженко, педагог Евгения Мартынова).

В указатель сочинений Е.Г. Мартынова не внесены оркестровые и камерно-инструментальные пьесы, основанные на мелодическом материале песен композитора. Как правило, такие пьесы пишутся профессиональными аранжировщиками специально для какого-то эстрадного, джазового, духового или народного коллектива, и автор песенной мелодии порой вообще не привлекается аранжировщиком к работе. Мелодии Евгения Мартынова звучали в исполнении различных отечественных и зарубежных оркестров, в том числе: Государственного духового оркестра России, Оркестра симфонической и эстрадной музыки ЦТ и ВР, московского эстрадного оркестра «Мелодия», Оркестра танцевальной музыки Братиславского радио, Оркестра под управлением Клода Каравелли (Франция), Оркестра электрогитар (Япония)…

Попав в руки настоящего композитора, любая «бумага» тут же превращается – в нотную

Для максимальной полноты информации упомяну также, что имя Евгения Мартынова значится и в титрах творческой бригады создателей телевизионного художественного фильма «Мы вместе, мама» (производство 1977 года). Правда, звучание за кадром мелодии песни «Чайки над водой» не позволяло брату считать себя соавтором музыки к этой телекартине в равной степени с Алексеем Мажуковым. Да к тому же фильм Одесской киностудии вовсе не музыкальный, а «производственный», и по прочтении сценария брат сразу понял, что простора для музыки здесь быть не может, оттого и предложил тогдашнему аранжировщику его песен, композитору А. Мажукову, написать «подкладочные фоны» к трудовым сюжетным перипетиям телефильма. Кстати, Евгению Мартынову постоянно поступали предложения от различных киностудий о написании музыки к фильмам, но почему-то в присылаемых или передаваемых ему сценариях была очень слабо выражена лирико-драматическая линия – наиболее желанная для брата, характерная для его творчества и особенно ценимая слушателями. Потому после длительных «вчитываний и выгрываний» в киносценарные темы и образы Евгений каждый раз вынужден был отказывать режиссёрам и редакторам киностудий, открыто, но тактично излагая им причины своего отказа.

Часть третья

Радость или грусть нас ждут потом…

Но всему начало – отчий дом.

Там у колыбели матери нам пели

Песню любви.

Из песни «Отчий дом»Стихи А. Дементьева

«Детские воспоминания о брате, или один день на родине»

Новелла

Глава I

Да, давно я здесь не был. Целых два года!.. А может, всего лишь – два года…

Кажется, ещё совсем недавно мечтал выпорхнуть из родительского гнезда, чтобы вслед за братом осесть в первопрестольной. Мечтал навсегда покинуть этот провинциальный рабочий городок, чтобы плавать по великим полноводным рекам, а не по местным бахмутским заводям, безнадёжно высохшим за последние лихие годы. Однако из всех необратимых перемен, происшедших в родном городе Артёмовске, именно выцветшая, закамышевшая речушка Бахмутка поразила меня больше всего. Столько солнечных воспоминаний связано с этой некогда жизнерадостно сверкавшей и по весне непредсказуемо разливавшейся речкой! Море радости дарила она бесчисленной армии детворы – смелым ныряльщикам и заядлым рыболовам-удочникам. И не только удочникам: мы с отцом, например, рыбачили, орудуя ухватом-пауком, а дворовая ватага сверстников брата (Жеки, как его называли) умудрялась приносить с рыбалки полные вёдра краснопёрок, бузынников, бубырей, вьюнов и селёдок, вылавливая их просто куском гардины или марли. Какие реальные породы рыб подразумевались под перечисленными выше бахмутскими названиями жаберно-плавниковых тварей, не знаю, – в Москве же в рыболовном лексиконе такие «масти» вроде не фигурируют. Ловили и с берега, и с моста, и с лодки, и стоя по пояс в воде. И воды в реке на всех хватало, и не столь откровенно отравляли её канализационные и промышленные стоки разрастающегося города.