Эволюция потребления. Как спрос формирует предложение с XV века до наших дней

Денежные переводы, как и миграция, – отнюдь не новость. Волна людей, покинувших старый мир ради нового столетие назад (в то время эмигрировал каждый десятый норвежец и итальянец), была не меньше, а возможно, и больше, чем сегодняшние потоки мигрантов. Есть определенные свидетельства, что мигранты уже тогда оставляли свой след на родине. В Британской империи деньги, заработанные в колониях, иногда завещали церквям на родине и жертвовали на отечественную благотворительность. В церковном приходе в Белелви (Абердиншир) на местные школы и помощь бедным шли деньги из Ямайки и Индии[1596]. Появление Имперской почтовой службы в 1904 году сделало перевод денег еще более простой процедурой. Между 1873 и 1913 годами в Великобританию поступили частные переводы на сумму £170 миллионов, что составляло в то время чуть меньше 1 % ВВП. Крупные суммы присылали щедрые родственники из Соединенных Штатов. А больше всего переводили британцы из Южной Африки. Корнуолл был в то время для Южной Африки тем же, чем Гаити является сегодня для Соединенных Штатов. Без еженедельных переводов корнуоллских рабочих, трудившихся на золотопромышленных рудниках в Трансваале, их женам и матерям на родине пришлось бы затянуть пояса[1597]

.

Денежные переводы могут усилить социальную отчужденность между людьми.

Несмотря на такую предысторию, рост объемов переводов за вторую половину столетия оказался беспрецедентным. Европейское экономическое чудо обусловило приток рабочих из Греции, Турции, Марокко и Алжира, которые к 1975 году отправляли домой $5 миллиардов – примерно четверть того, что эти страны зарабатывали на экспорте. Для многих развивающихся стран переводы приносили почти столько же, сколько туризм. Нефтяной бум на Ближнем Востоке привлек рабочих из Индии, Египта и Йемена, которые отправляли домой $1,5 миллиарда. К 2000 году Саудовская Аравия почти догнала Соединенные Штаты в качестве источника щедрых переводов. За последнее десятилетие переводы в Африку выросли в четыре раза (до $40 миллиардов в 2010 году); сегодня они превышают даже размер официальной помощи и близки по уровню к объемам прямых зарубежных инвестиций[1598]

.

И как же счастливые получатели переводов распоряжаются деньгами? Переводы не равны потреблению. В конце концов, эти деньги могут быть использованы для того, чтобы начать бизнес или купить трактор. Имеются данные, что переводы способствуют подобным вложениям и таким образом улучшают экономику в долгосрочной перспективе, однако это отдельная тема[1599]. Нас больше интересует, каким образом миграция и переводы влияют на то, как люди живут, на продукты и одежду, которые они покупают, на их комфорт и образ жизни. На первый взгляд, ответ на поставленный выше вопрос кажется очевидным. В 1982 году социолог Дуглас Массей и его коллеги сравнили имущество и расходы мексиканских семей, у которых нет родственников-мигрантов, с теми, у кого есть кто-то, кто присылает им деньги из Соединенных Штатов. В Альтамире, провинциальном городке на юге Халиско, такой фактор, как родственники-мигранты, был определяющим в плане благополучия. Среди семей, где не было родственников-мигрантов, лишь у очень немногих имелись холодильник и стиральная машина. Но чем больше какой-либо родственник работал за рубежом, тем лучше было финансовое состояние семьи. Три из четырех семей могли позволить себе холодильник и стиральную машину, если их родственник работал в другой стране больше десяти лет. В промышленном городе Сантьяго (Халиско), напротив, не имел значения тот факт, работал у семьи кто-нибудь в Штатах или нет. И машинка, и холодильник имелись у всех семей[1600]

.

Использование денежных переводов в странах Африки (% от общей суммы переводов), 2009

* Другое: здоровье, аренда (дома или земли), покупка авто/грузовика, перестройка дома, ремонт фермы и вложения.

Источник: Всемирный банк, 2011, «Leveraging Migration for Africa» (2011), таблица 2.3, стр. 64