Эволюция взглядов Сахарова на глобальные угрозы советского военно-промышленного комплекса: от «Размышлений…» (1968 г.) до книги «О стране и мире» (19

Именно в начале 70-х происходила та эволюция взглядов, о которой говорит Сахаров в вышеприведенной цитате и которая является темой этой статьи. И можно указать некоторые зримые вехи, когда это новое понимание воплощалось в действия, которые советские люди могли определить лишь как «безумие» или как «чудо». В конце октября 1972 г., вернувшись с Еленой Георгиевной домой с суда над Кронидом Любарским, Сахаров впервые дает интервью иностранцу — корреспонденту американского журнала «Ньюсуик» Джею Аксельбанку. В «Воспоминаниях» ([3], с. 533) Андрей Дмитриевич пишет об этом эпизоде вскользь, почти как о чем-то само собой разумеющемся. Вспомним, что «Воспоминания» писались много позже, когда общение с «корами» уже давно было для Сахарова рутиной. Но я хорошо помню реакцию физиков на эту первую встречу сверхсекретного Сахарова с иностранцем, да еще корреспондентом: «Сахаров — говорящая лошадь, но не могут же все лошади говорить» (Я. Б. Зельдович), «Нарушение закона сохранения энергии» и т.п. Особенно удивляло, что после этого «самоубийственного шага» он не был ни арестован, ни убит. Говоря о мощи физической интуиции Сахарова, Давид Абрамович Киржниц в статье «Грани таланта» ([10], с. 165) приводит потрясающе наглядную аналогию с подвигом русского летчика Константина Арцеулова, который во время первой мировой войны, проверяя правильность своих представлений о механизме выхода из смертельного штопора, первым в истории авиации сознательно свалил свой самолет в штопор и благополучно вышел из него, создав методику, спасшую жизнь множеству летчиков. Так вот, встреча Сахарова с Джеем Аксельбанком и многие его другие действия — это «штопор Арцеулова», спасший нас всех.