Еврейский вопрос: Беседы с главным раввином России

Построенный шалаш на все время праздника становится жилищем религиозных евреев. В Израиле, где в это время года тепло и сухо, люди преспокойно перебираются на свежий воздух, переносят в сукко кровати, холодильники и семьями все семь дней живут практически под открытым небом. У нас в России Суккот выпадает на вторую половину сентября – начало октября. Как правило, в это время года уже довольно холодно, идут дожди, а порой и снег. Жить в шалаше на улице, с холодильником или без, практически невозможно. Поэтому в построенных шалашах устраиваются только ритуальные трапезы и устанавливаются столы со всевозможными яствами. Если идет дождь, сквозь еловые ветки на гостей и блюда сверху слегка капает, но это никак не мешает проведению праздника. Если уж погода совсем плохая, в шалашах произносятся только благословления над едой, символически съедается кусок хлеба, а на время праздничной трапезы все переходят под крышу синагоги, в свои дома или квартиры. В последние годы нам везло, на Суккот было довольно тепло, и мы все восемь дней замечательно проводили время в шалашах под открытым небом на небольшой площади перед синагогой.

Но случаются и исключения. В советское время так называемые отказники – люди, которым не давали разрешения на выезд в Израиль, – часто становились чрезвычайно религиозными. В основном это были молодые ребята – кандидаты, доктора наук, сотрудники научно-исследовательских институтов и лабораторий. Получив отказ, они немедленно теряли работу и всякую надежду на то, что им куда-нибудь удастся пристроиться. Они начинали знакомиться друг с другом, встречаться у синагоги, интересоваться религией. Именно отказники оказывались чрезвычайно строги в смысле соблюдения традиций. В Суккот они приносили к синагоге в качестве шалашей палатки и, как заповедано, жили и спали в них все положенные восемь дней. Очень серьезно и стойко относились ко всему этому.

Праздничный стол в Суккот – это обычная трапеза с традиционными блюдами. Может быть, из-за того, что в первый и второй вечера собираются до шестисот человек, еда не такая вкусная, как у хозяйки, которая сама готовит для своей семьи. Здесь все съедобно, но без изысков. Так же, как в Новый год, произнося благословение, принято макать хлеб не в соль, как обычно, а в мед, символизируя тем самым надежды на то, что грядущий год будет удачным и «сладким».

Таким образом, Суккот завершает цикл Новогодних праздников, а финальной точкой становится Симхат-Тора

– «радость Торы». У нас, в рассеянии, это отдельный праздник, а в Израиле он совпадает с праздником Шмини-Ацерет.

В этот день завершается годичный цикл прочтения Торы. Из синагогального Арон-Кодеша (шкафа, где хранятся свитки Торы) извлекаются свитки и читается последняя глава. Буквально все, кто присутствует в этот день в синагоге, должны быть вызваны к чтению. От самых почетных и уважаемых прихожан и раввинов до мальчиков, не достигших совершеннолетия. Детей накрывают таллитом, и они читают свой фрагмент. К завершению годичного чтения Торы вызывается хатан Тора (жених Торы), а честь начать новый цикл достается

хатан Бэрешит (жених первой главы).

Все присутствующие семь раз проходят со свитками Торы вокруг бимы (амвона) с танцами и песнями. Это шествие называется Акафот

. Все от мала до велика, и несовершеннолетние дети, и убеленные сединами старики, в радостном оживлении танцуют по синагоге со свитками Торы.

Под праздничные песнопения свитки убираются обратно в Ковчег и уже в первую Субботу по окончании Симхат-Тора, в знак непрерывности и вечности Торы, чтение Пятикнижия возобновляется. Чтобы «не дать возможности Сатане утверждать, что евреи рады завершению чтения, но не жаждут начать читать снова» (Ш. Ар. и Тур., ОХ. 669).

Постепенно веселье выплескивается на улицы и затем продолжается уже в домах празднующих.