Итак, пройдя чрез множество преград,[341]Я прибыл к неким островным пределам,И простодушный поразился взгляд:Досель я мнил, блаженство в мире целомЗемным не почитается уделом.Но здесь я видел всякий дивный плод,Какой своим рачением умелымПрирода-мать из персти создает,И умножает труд число ее красот.Блистали пущи, порослью богатыОт гордых кедров до убогих мхов,Цветенье рощ точило ароматы,Равно как пестрый луговой покровИ стройное изящество садов.И мыслилось, любое притязаньеСей чудный остров утолить готов,Любое прихотливое желанье;Для каждого бы здесь нашлось очарованье.Казалось, к смертным возвратился рай:Столь дивное природы совершенствоУкрасило роскошный этот край,Что праведник, вкушающий блаженствоНа небесах, избрал бы отщепенство,Покинув Елисейские поля,Затем что много больше благоденстваСулит ему обильная земля,И вновь бы жаждал жить, свой дух возвеселя.Здесь кто хотел — в лесах искал прохлады,Кто к солнцу устремлялся на простор;Плескались в речках резвые наяды,В тиши журчал ручьев созвучный хор;Издалека виднелись кручи гор,От взоров долы скромно укрывались;Влюбленные, оставив сладкий спор,В зеленых лабиринтах забавлялись;Искусство с естеством друг другу изумлялись.Здесь ровными рядами вдоль аллейРосли дерев различные породы,Приятно красовались меж ветвейОтдохновительных беседок своды,К цветущим берегам манили воды;И всюду тысячи влюбленных парБродили, божеству слагая оды,И небо принимало их как дар:Так непорочен был любви их чистый жар.Они являли пеньем и игроюНевинного довольства образец;От них поодаль виделось иноеСогласье верно любящих сердец,Иной любви возвышенной венец;Сих добродетель гордая роднила,Тщете страстей кладущая конец;Она их души исполняла пылаИ к доблестным делам их думы возносила.Средь них Геракл и верный Иолай,Дамон и Пинтий, общие судьбою;Давид с Ионафаном, отчий крайОтважно защитившие собою;Тесей, спаситель чести Пирифоя;С Британиком негордый добрый Тит,Пилад, Орест и прочие герои,Кто столь великой дружбой знаменит,Что даже смерть и та друзей не разлучит.