Европейцы

Баронесса с большой нежностью коснулась руки Шарлотты, но не спешила с ответом. Она спрашивала себя, сможет ли она с ними ужиться.

— Это было бы просто чудесно… просто чудесно, — сказала баронесса, обводя глазами комнату и всех присутствующих. Ей хотелось выиграть время, отодвинуть окончательное решение. Взгляд ее упал на мистера Брэнда, который смотрел на нее, скрестив на груди руки, подперев ладонью подбородок. — Этот джентльмен, очевидно, какое-то духовное лицо? — понизив голос, спросила она у мистера Уэнтуорта.

— Он священник, — ответил мистер Уэнтуорт.

— Протестантский? — поинтересовалась Евгения.

— Я унитарий,^{12}

сударыня, — проговорил внушительным тоном мистер Брэнд.

— Вот как, — сказала Евгения. — Это что-то новое.

Она никогда о таком вероисповедании не слышала. Мистер Эктон засмеялся, а Гертруда взглянула с беспокойством на мистера Брэнда.

— Вы не побоялись приехать в такую даль, — сказал мистер Уэнтуорт.

— В такую даль… в такую даль, — подхватила баронесса, покачивая с большим изяществом головой, и покачивание это можно было истолковать как угодно.

— Хотя бы поэтому вы должны у нас поселиться, — сказал мистер Уэнтуорт суховатым тоном, который (Евгения была достаточна умна, чтобы это почувствовать) нисколько не снижал высокой учтивости его предложения. Она взглянула на своего дядю, и на какой-то миг ей показалось, что в этом холодном, застывшем лице она улавливает отдаленное сходство с полузабытыми чертами матери. Евгения принадлежала к числу женщин, способных на душевные порывы, и сейчас она ощутила, как в душе у нее что-то нарастает. Она все еще обводила взглядом окружавшие ее лица и в устремленных на нее глазах читала восхищение; она улыбнулась им всем.

— Я приехала посмотреть… попытаться… просить… — сказала она. — Мне кажется, я поступила правильно. Я очень устала. Мне хочется отдохнуть. — В глазах у нее были слезы. Пронизанный светом дом, благородные, уравновешенные люди, простая строгая жизнь — ощущение всего этого нахлынуло на нее с такой неодолимой силой, что она почувствовала, как поддается одному из самых, быть может, искренних в своей жизни порывов. — Мне хотелось бы здесь остаться, — сказала она. — Примите меня, пожалуйста. — Хотя она улыбалась, в голосе ее, так же как и в глазах, были слезы.

— Моя дорогая племянница, — сказал мистер Уэнтуорт ласково.

Шарлотта, обняв баронессу, притянула ее к себе, а Роберт Эктон отвернулся тем временем к окну, и руки его сами собой скользнули в карманы.

Глава 4