Exemplar

Истина. Это — природа и сущность Божества. В сей бездонной пучине троичность Лиц стекается в свое единство, и всякое множество в некотором роде лишается себя самое. Если сие понять таким образом, то не останется чуждого действия, но останется тихий, в себе парящий мрак.

Юноша сказал: Эй, любезный Владыка, скажи мне, что это, что дает Ему первый толчок к действию, а самое главное, к Его собственному действию, то есть порождению?

Истина сказала: Сие творит Его могучая сила.

Юноша. Государь, что это такое?

Истина. Это — божественная природа во Отце. И здесь в тот же миг она готова к чадородию и действию, ибо именно здесь, по восприятию нашего разума, Божество обращается в Бога.

Юноша. Любезный Владыка, да разве это не одно?

Истина сказала: Да, Божество и Бог суть одно, но все же «Божество не действует и не рождает, а Бог рождает и действует»[657]. Сие следует единственно из различия, каковое содержится в обозначении сообразно восприятию разума. Но в основе это одно. Ибо в божественной природе нет ничего, за исключением сущности и взаимно противопоставленных свойств[658], которые ничего ровным счетом к сущности не прибавляют, они суть вполне она сама. А различие они имеют относительно того, чем являются, то есть относительно своих предметов. Ведь божественная природа, если ее взять в ее основе, сама по себе нисколько не проще Отца, взятого в Его природе, или другого Лица. Ты введен в заблуждение лишь мыслью, созерцающей сие тем способом, как оно воспринимается в соответствии с творением, но само по себе это едино и чисто.

Юноша сказал: Я отчетливо вижу, что достиг глубочайшей основы высшей простоты. Никто, кто хотел бы установить истину, глубже спуститься не может.

IV

Какими были человек и все творения в вечности и об их исхождении в становление

Юноша. Вечная Истина, в каком же виде находились извечно все творения в Боге?

Ответ. Они были там в своем вечном прообразе[659].

Юноша. Что такое прообраз?

Истина. Это Его вечная сущность в том виде, в каком она дает познать себя твари. Заметь, все творения, извечно сущие в Боге, суть Бог и не имеют здесь никакой сущностной разницы кроме той, о чем было сказано. Они суть та же жизнь, сущность и сила, поскольку находятся в Боге, и суть то же Единое и не меньше. Но после исхода, когда они стяжали собственную сущность, всякое из них обладает своей особой сущностью, ограниченной его собственной формой, — той, что сообщает ему природную сущность. Ведь форма дает сущность обособленно и отдельно: как от божественной сущности, так и от всего остального, подобно тому, как природная форма камня дарует ему обладание своей личной сущностью[660]. И это сущность не Бога, поскольку камень — не Бог, и Бог — не камень, хотя он и остальные творения благодаря Ему являются тем, что они суть. В сем излиянии все творения обрели своего Бога, ибо когда тварь осознает себя тварью, она признает своего Творца и своего Бога.

Юноша. Что благородней, любезный Владыка: сущность творения, когда она обретается в Боге, или сущность сама по себе?

Истина. Сущность твари в Боге не сотворена. Но тварность каждого творения для него [самого] благородней и полезней сущности, какую творение имеет в Боге. Ибо чем же еще в своей тварной сущности обладают камень, или человек, или какое-либо творение из того, что они извечно были Богом в Боге? Бог устроил вещи хорошо и премудро, так что каждая вещь покорно влечется к своему первому истоку[661].

Юноша. Ах, Владыка, откуда тогда происходят грехи, или зло, или ад, или чистилище, или же диавол и подобное этому?

Ответ. Оттуда, где разумное творение, обязанное иметь самоотверженную устремленность к Единому, остается [ей] намеренно непричастным и неправедным образом направленным на свое, отсюда происходит диавол и всякое зло.

V

Об истинном обращении, какового должен удостоиться бесстрастный человек посредством единородного Сына

Юноша. Истину о происхождении и становлении творений[662]

я усвоил неплохо. Теперь я охотно послушал бы о прорыве:[663] как человеку посредством Христа возвратиться вспять в [Бога][664] и достичь блаженства.

Истина. Надобно знать, что Христос, Божий Сын, имел нечто общее со всеми людьми и имел нечто отличное от прочих людей. Общее со всеми людьми — это человеческое естество, в котором Он был подлинным человеком. Он принял на Себя человеческое естество, а не личность[665]. Сие разумей следующим образом: Христос воспринял человеческое естество в неделимости материи, что учитель Дамаскин называет «in athomo»[666][667]. Так воспринятому всеобщему человеческому естеству соответствовала «чистая кровь»[668] в теле благословенной Марии, от которой Он получил Свое тело.