Exemplar

Ответ Вечной Премудрости. Ты Меня не узнал? Как низко ты пал! Или от непомерных сердечных страданий помрачился рассудок? Возлюбленное чадо Мое, это Я, нежная, милосердная Премудрость, широко отверзшая пропасть бездонного сострадания (эта пропасть, впрочем, остается и всем святым до конца неизвестной), чтобы принять с любовью тебя и все кающиеся сердца. Это Я, сладостная Вечная Премудрость, ставшая бедной и горемычной, дабы ты был восстановлен в достоинстве; Я, принявшая лютую смерть, чтобы тебя снова сделать живым! И вот Я стою бледной, окровавленной, любящей, какою стояла у высокой виселицы креста, между суровым судом Отца Моего и тобою. Это Я, брат твой, посмотри, это Я, твой Супруг. Я совершенно забыла все то, что ты сделал когда-то против Меня, словно бы этого не было вовсе, чтобы ты полностью обратился ко Мне и впредь не разделялся со Мною. Омойся любвеобильной кровью Моей, алой как розы, подними ввысь свою голову, открой очи свои и ободрись! Прими от Меня себе на руку перстень во свидетельство полного примирения, прежнее платье, обувь на ноги свои[353] и любезное имя, дабы вечно называться и быть супругом Моим.

Смотри, с каким великим трудом спасла Я тебя. Посему, если бы весь мир был жарким огнем, а в его середине положить клочок льна, то, в соответствии со своею природой, этот клочок не был бы так скоро охвачен огнем, как быстро бывает охвачен бездной Моего милосердия обратившийся грешник.

Служитель. О Отец мой, мой брат, все, что способно порадовать сердце мое, неужели Тебе хочется облагодатствовать вновь мою никчемную душу? Ах, что за благодать! Что за бездонное милосердие! И вот я припадаю к Твоим стопам, небесный Отец, благодарю Тебя из глубин моего сердца и умоляю воззреть на Своего возлюбленного единородного Сына, Коего Ты по любви отдал на горькую смерть, и забыть мое великое злодеяние. Помяни, небесный Отец, как Ты благословил Ноя, сказав: «Полагаю Мою радугу в воздухе и буду взирать на нее, чтобы стала она знамением завета между Мною и между землею»[354]

. Ну же, Отче любезный, посмотри на Него, как истерзан Он и изодран. Можно сосчитать Его члены и ребра. Погляди, как Его изукрасила любовь, сделав красным, зеленым и желтым. Погляди, небесный Отец, как ужасно изорваны ладони, плечи и ноги Твоего нежного, единородного Чада. Посмотри на Его прекрасное тело: багряное, наподобие розы, измученное, и отложи Свой гнев на меня. Подумай о том, почему Ты зовешься милосердным Владыкой и Отцом милосердия. Не потому ль, что прощаешь? Таково Твое имя. А кому отдал Ты любимейшего Возлюбленного Своего? Грешникам! Господи, мой Он! Он, Господи, воистину наш! Ныне я позволяю обнять себя распростертым и обнаженным рукам Его[355] в сокровенном объятии основания моего сердца и моей души, и не желаю с Ним разлучаться ни при жизни, ни после смерти

[356]. Потому, прославь Его ныне на мне и пусть минует по Твоей милости то, в чем Я когда-либо прогневал Тебя. Ибо лучше, кажется мне, претерпеть смерть, нежели прогневать Тебя, моего верного Отца в небесах. Никакое горе, никакое утеснение, ни ад, ни чистилище не заставят меня так сильно стенать. Ничто не доставит моему сердцу такой печали, как то, что я прогневаю и обесчещу Тебя, моего Творца, моего Господа, моего Бога, Спасителя моего, всю мою Радость и Усладу сердечную. О, если бы тогда я смог криком излить страдание сердца и тот крик прошел сквозь все небеса[357]

, дабы мое сердце в теле разорвалось на тысячу клочьев, то я бы это сделал охотно. И чем полней Ты простишь мое злодеяние, тем печальней будет моему сердцу, что я был так неблагодарен по отношению к великой Твоей благостыне.

А Ты, единственное мое утешение, ласковая избранная Вечная Премудрость, как могу я сполна отблагодарить Тебя за вящее изобилие всяческих благ? Своими ранами и скорбью Своею Ты соединила и исцелила разрыв, который не могло преодолеть никакое творение! Посему яви мне, единственная радость моя, как мне носить на всех членах тела знаки любви к Тебе[358] и как держать их в памяти во всякое время, чтобы весь этот мир и все небесное воинство видели, как я благодарен за бездонную доброту, которую явил Ты моей несчастной погибшей душе лишь по бесконечной и неизъяснимой Своей доброте.