Эзопов язык в русской литературе (современный период)

Этот, на наш взгляд не эзоповский, способ кодирования не ограничивается выработкой специального словаря. Целям такого кодирования могут служить и выполняющие роль дымовой завесы эвфуизмы. В таком случае автор строит свой расчет на большом перепаде образованности между цензором и предполагаемым читателем243. Этот расчет зачастую оправдывается. Мы уже приводили пример успешного эвфуизма из Белинкова (см. II.4.3 – о Шолохове). Если эвфуизм Белинкова заключался в использовании редких слов и многословии, то примером эффективного кодирования просто за счет несколько эзотеричной терминологии можно считать изложение Лотманом религиозной по существу концепции культуры: культура – сумма ненаследственной информации. Изложенная на инфо-линго, да к тому же еще задвинутая для страховки в придаточное предложение, идея благополучно миновала фильтр цензуры: «Если считать, что культура – сумма ненаследственной информации, то…»244

6. Общие выводы из Главы III

6.0. Представляется возможным сделать общие выводы из рассмотрения структурных особенностей, семантики и поэтики ЭЯ. Эти выводы делятся на три группы.

А. Общие принципы структурной организации ЭЯ как кода.

6.1. Синонимичность

В ряде рассмотренных выше примеров мы видели, что для того, чтобы ЭЯ был эффективен, необходима синонимичность применяемых приемов ЭЯ. Например, только многократное прибегание публицистов к приемам эзоповского цитирования приучает читателя искать в цитате скрытое послание цитирующего автора. Только в результате устоявшейся привычки соотносить классическую цитату с современностью зрители могли так бурно прореагировать на пушкинскую цитату в ленинградском спектакле еще до поднятия занавеса (см. III.5.5).

6.1.1. Избыточность

В большинстве примеров мы видели также, что, хотя наличия одного маркера/экрана для перевода произведения в эзоповский план в принципе достаточно, как правило, применяется несколько. Это вызывает своеобразную цепную реакцию: все произведение расщепляется на два плана. Так, стоит Стругацким употребить пять-шесть сдвигов, как весь прочитанный текст ретроактивно переоценивается читателем как двусмысленный, эзоповский.

6.1.2. Наличие инвариантов

Для ЭЯ характерны определенные сюжетные инварианты (и как сюжеты целых произведений, и как микросюжеты – сравнений, метафор и т. п.). Например, в исторических параболах это чаще всего сюжет «Иван Грозный» или сюжет «Николаевская Россия». В экзотических параболах – сюжеты «Персия», «Испания», фольклорный сюжет «глупый царь» и т. п.

В. Влияние ЭЯ на литературный процесс

6.2. Интродукция ЭЯ структурно усложняет произведение, приводит к дополнительной стратификации текста.

6.2.1. ЭЯ при постоянном прибегании к нему играет важную роль в формировании индивидуального стиля.

6.2.2. В отдельных случаях ЭЯ оформляет возникновение новых жанров.

(Выводам группы В посвящены, последовательно, три следующие главы настоящей работы.)

С. Влияние установившегося кода ЭЯ на тактику читателя и тактику цензуры

6.3. Если в литературе определенного периода некоторые поэтические приемы очень часто применяются как эзоповские, это приводит к тому, что читатель не только обучается постоянной алертности и беглости в дешифровке ЭЯ, но и, в силу своеобразной инерции, зачастую читает как эзоповские тексты, в которых использованы эти приемы или сюжеты, сходные с инвариантными сюжетами ЭЯ, хотя никакая тайнопись не входила в намерения автора.

Когда, например, далекий от политики поэт Апухтин опубликовал в некрасовском «Современнике» № 9 за 1859 год стихотворение «Проселок», представляющее собой описание типического русского пейзажа, там строка 25‑я была «За клячонкой жалкой мужичок шагает…» Напуганный тем, что многие читатели восприняли это стихотворение как либеральное, Апухтин годы спустя для публикации в отдельном издании так изменил злополучную строку: «Вот навстречу бодро мужичок шагает…»245 (ср. VI.4).

6.3.1. Сходным образом и идеологическая цензура, раз научившись расшифровывать тот или иной элемент эзоповского кода, начинает «вчитывать» спрятанный смысл в произведение иной раз совершенно невинное. Это доходит до того, что целые разделы сюжетного репертуара берутся на подозрение.

Так, специальный циркуляр Госкомитета по кинематографии запрещал студиям без специального разрешения принимать сценарии на любые исторические и сказочные сюжеты – идеологи опасались намеков и параллелей246.

6.3.2. Впрочем, эксцессы официозной критики иной раз дают удобный повод для эзоповских выступлений. Так, после публикации первой части «Улитки на склоне» в бурятском журнале провинциальному партийному критику было поручено дать отповедь А. и Б. Стругацким, что он и сделал в довольно топорной форме: