Эзопов язык в русской литературе (современный период)

Характерный пример. По традиции в каждом советском периодическом издании в мае публикуются стихи, прославляющие Международный день солидарности трудящихся. Такое календарное стихотворение в «Чиже» № 5 за 1941 год принадлежит перу Даниила Хармса и называется «Майская песенка»284:

Да, сегодня раньше всех,Раньше всех,Да, сегодня раньше всехВстанем я и ты —Для того, чтоб нам попасть,Нам попасть,Для того, чтоб нам попастьВ первые ряды.

Мы к трибуне подойдем.Подойдем,Мы к трибуне подойдемС самого утра,Чтобы крикнуть громче всех.Громче всех,Чтобы крикнуть громче всех:«Сталину – ypa!»<…> Потому что если враг,Если враг,

Потому что если врагВдруг и нападет,Ворошилов на коне,На коне,Ворошилов на конеВ бой нас поведет!

Перед нами произведение, обладающее всеми признаками пародируемого жанра военно-патриотической массовой песни. Имитируется метрика и строфика, свойственная такой песне, с ее характерными повторами, как бы отвечающими мелодической структуре, с бодро-утвердительными эксплетивами («да, сегодня…») и, конечно, с характерной лексикой, с характерной образностью – военный парад, вождь на коне и т. п.

Как известно, текст песни, напечатанный сам по себе, воспринимается несколько странно: повторы и enjambement’ы, обусловленные мелодией, выглядят нелепо. Текст песни кажется примитивнее, назойливее текста стихотворения.

Эти особенности жанра песни Хармс искусно использовал в качестве экрана. Инерция пониженных требований к логичности текста песни (со стороны предполагаемых цензоров) обеспечивала проскальзывание стихотворения в печать, а для стилистически чуткого эзоповского читателя маркерами подлинного, сатирического, содержания выступали преувеличенная назойливость повторов (каждая восьмистрочная строфа при устранении повторов могла бы быть сокращена до четырехстрочной; например:

Да, сегодня раньше всехвстанем я и тыдля того, чтоб нам попастьв первые ряды)

и преувеличенная, даже по сравнению со стандартными песнями, нелогичность содержания: лирический герой рвется не совершать подвиги, а только крикнуть «ура», его уверенность в несокрушимости СССР основана только на том, что советскую армию поведет в бой Ворошилов («на коне»!).

Такого рода сатирические вещи, в которых клише казенного патриотизма доводились до абсурда, встречаются в «Еже» и «Чиже» непрерывно. Так, еще в «Еже» № 1 за 1930 год находим за подписью А. Введенского:

Возле леса на опушкеПритаились наши пушки.Если враг подойдет —Застучит пулемет.

Пуля пчелкой зажужжит.Струсит враг и убежит,Убежит трусливый врагИ запрячется в овраг285.

Что же касается «Майской песенки» Хармса, то безошибочность его сатиры была подтверждена развитием событий почти молниеносно. К тому времени, когда должен был выйти следующий после № 5 выпуск «Чижа», «враг» уже стремительно наступал по советской территории, а Ворошилов, назначенный в первые дни войны оборонять Ленинград, довел дело до трагической осады города немцами286.

3.1. Хармс и его соратники по литературной группе также в эзоповских целях пользовались своеобразным самопародированием, применяя в произведениях для детей приемы абсурдистской поэтики, в частности заумь287. Основой стилистической стратегии русских абсурдистов была десемантизация текста. Мы проследим, как Хармс десемантизирует текст внешне логичного, внешне пропагандистского стихотворения «Миллион» (см. Приложение 4).

«Миллион» рассматривается советскими критиками (и идеологической цензурой) как дань Хармса движению юных ленинцев. Сверстанное на книжной странице со стандартной картинкой, изображающей пионерский отряд со знаменами и барабанами, оно и вправду на первый взгляд не отличается от великого множества пионерских стихов и песен. Но внимательное прочтение показывает, что «Миллион» куда двусмысленнее, чем может показаться.

3.1.1. Сюжет