Эзопов язык в русской литературе (современный период)

На протяжении своей долгой жизни Чуковский создал не так уж много произведений для детей, но, вероятно, никто из новых русских писателей не имел такой широкой аудитории, как он, потому что его детские книги печатались и переиздавались в десятках миллионов экземпляров и потому, что каждый из этих экземпляров имел по крайней мере двух читателей: юного (то есть фактически слушателя, а не читателя) и взрослого (того, кто фактически читал). Чуковский имел несравненную возможность, таким образом, воспитывать поколения эзоповских читателей, и он открыл и разработал этот способ рассказывать детям сказки так, чтобы взрослые были увлечены, вдохновлены или пристыжены.

Воспитание будущего взрослого читателя – очень важная социальная функция любой детской литературы во все времена. Подавляющее большинство современных читателей обучены той или иной манере чтения, приступают к чтению того или иного произведения с определенным набором ожидания, охотно позволяют авторам манипулировать их сознанием, если автор действует в пределах знакомого им кода.

Чуковский, поколение за поколением, подготавливал будущих русских читателей отыскивать в читаемом произведении подтекст. Он приучал их к тому, в частности, что знаками, указывающими на подтекст, часто могут быть популярные образы и мотивы русской литературы или фольклора.

2. Антивождистская пародия

Много ли мы знаем русских авторов, выступивших в советское время против сталинизма как репрессивной авторитарной системы? Помимо фольклора и нескольких анонимных эпиграмм, можно назвать только три имени: Пильняк («Повесть о непогашенной луне»), Шварц («Дракон» и, отчасти, «Голый король» и «Тень») и Мандельштам («Мы живем, под собою не чуя страны…»). Пильняк и Мандельштам погибли, Шварц пережил сталинский террор, но «Дракон» при жизни автора не увидел света рампы.

Но с полным основанием мы можем прибавить к этим героическим эпизодам целый жанр успешной антитоталитарной эзоповской сатиры, созданной на основе детской литературы.

В своей второй поэме для детей, «Тараканище» (первая публикация – 1923), Чуковский создал иносказательную картину политической ситуации в стране, находящейся под пятой диктатуры ничтожной политической группы, одновременно страшной и отвратительной для большинства нации. «Таракан», одно из прозвищ диктатора (см. II.3.0), было закреплено пером детского писателя. Хотя в период создания поэмы Сталин еще только поднимал голову, адрес произведения можно назвать точным, ибо оно метило не столько в конкретного вождя, сколько в вождизм, который позднее получил в нашем столетии название «сталинизма». В начале 1920‑х еще существовало несколько усатых претендентов на роль диктатора, но с начала 1930‑х годов титул «таракана» уже принадлежал Сталину единолично. (Три десятилетия спустя в популярном спектакле Ленинградского Театра юных зрителей по «Тараканищу» Чуковского главный персонаж был сделан откровенной карикатурой на Сталина.)

Но для исследователя эстетики словесного творчества недостаточно установить факт политической сатиры, наша задача – найти стилистические механизмы, обеспечивающие психологическую и социальную эффективность литературных образов.

2.1. Сюжет «Тараканища» очень прост. В безмятежно-идиллической стране зверей неожиданно появляется «…страшный великан… Тараканище!».

      Он рычит, и кричит,      И усами шевелит:

      «Погодите, не спешите,      Я вас мигом проглочу!Проглочу, проглочу, не помилую»276.

Все большие и сильные звери «…по лесам, по полям разбежалися, / Тараканьих усов испугалися».

И сидят и дрожат под кусточками,За болотными прячутся кочками.

Крокодилы в крапиву забилися,И в канаве слоны схоронилися.Только и слышно, как зубы стучат.Только и видно, как уши дрожат.А лихие обезьяныПодхватили чемоданы

И скорее со всех ног      Наутек277.

Таракан устанавливает в зверином царстве атмосферу террора. Даже обсуждать свои страдания звери решаются только шепотом. Наконец, появляется избавитель – маленький задорный воробей:

Взял и клюнул Таракана —Вот и нету великана278.

2.1.1. Мы полагаем, что созданный Чуковским образ тирана-таракана своей необыкновенной популярностью обязан фольклорным истокам, тому, что «таракан» – глубоко укорененный образ в русском народном сознании.