Фабрика поломанных игрушек

Щербаков возвратился в кабинет. Думал — конечно, мероприятие рисковое, это же надо девчонку подставить? Да ещё чтобы не испугалась, не прокололась, в пятнадцать-то лет сделала всё как надо. Если спугнёт маньяка — тот заляжет на дно, и никакими хитростями не докажешь его преступления. Хуже будет — уедет в другой город, а через некоторое время снова начнёт свои зверства и уже совершать их будет по-другому. Ещё более изощрённо, перестраховываясь. Сколько же детей окажутся в опасности!

Рабочий день закончился, и Вениамин продолжил сидеть над делом в одиночестве. Думал — кому можно предложить роль «подсадной утки»?

С домашними девочками — подружками погибших — такое дело не пройдёт, они и так перепуганы. Да и родители вряд ли согласятся, чтобы их ребёнок встречался с предполагаемым маньяком. Можно попробовать переговорить с одноклассницами Ольги Смирновой. В детском доме жизнь другая, и дети там жёсткие, памятливые. Быть может, кто-то из девочек захочет отомстить преступнику или просто помочь следствию.

Неожиданно зазвонил телефон. Вениамин снял трубку. Услышал знакомый писклявый голос:

— Вениамин Александрович, хорошо, что я вас застала. Уже несколько раз звонила, мне сказали, что вы на выезде, но должны приехать, — щебетала «графиня», — мне надо с вами обязательно встретиться и сообщить важные новости! Вы, наверно, ещё не ужинали, я вас приглашаю!

Щербаков удивился такой болтливости своей подопечной, но подумал, что, видать, у неё действительно хорошая информация. Возможно, нашла своих родителей и теперь хочет сообщить. И тут же вспомнил, что у неё на днях был день рождения! Эх, как это он забыл! Достал кошелёк, убедился, что деньги есть, и ответил согласием:

— С удовольствием с тобой встречусь, а ты где?

— Я здесь недалеко от вашей работы сижу в мороженице, уже объелась. Как выйдете на улицу, налево — третье здание. Я вас жду!

Щербаков волновался — надо где-то купить подарок. Куклу или… что девушке подарить — цветы? Ответил в трубку:

— Хорошо.

Поспешил к лифту.

Рядом с управлением в доме на первом этаже находился сувенирный магазин, и Щербаков сразу зашёл в него. Кукол здесь не было — на полках красовались разрисованные тарелки, колокольчики и открытки. Но среди фарфоровых статуэток Вениамин увидел плюшевого серенького мишку с разноцветными глазами. Яркий помпезный клетчатый бант на шее был совсем некстати. От этого выглядывающая милая мордочка медвежонка казалась смущенной и напуганной. Игрушка вызывала сочувствие редких посетителей — они брали её в руки, рассматривали, удивлялись и ставили на место. Щербаков тоже не мог пройти мимо. Стал рассматривать медвежонка. Был он жалок, точно обиделся на персонал магазина, смотрел угрюмо и обречённо. Хотелось дать ему шанс.

Продавщица, подавшая игрушку, безразлично сообщила:

— Последний, со скидкой, в нём музыка не работает.

Выбора у Щербакова не было. Ему показалось, что судьба этого бракованного мишки напоминает ему судьбу маленькой «графини», оставшейся без родителей в родном и одновременно незнакомом городе. Нет у медвежонка музыки, у «графини» — памяти. А родителей нет у обоих.

Попросил завернуть игрушку.

Народу в кафе было немного. Мария сидела за столиком одна. При появлении Щербакова вскочила, точно хотела обнять его, но что-то помешало, и осталась стоять немного смущенная. В новом джинсовом костюме с кожаной оторочкой. Брюки в обтяжку на тонких кривоватых ножках, казавшихся удивительно беспомощными и поэтому неуклюжими. Светлые волосики стянуты в косичку на затылке, голубые глазки светились радостью:

— Давно вы меня не навещали! — с показным укором произнесла она, опершись на стул и смущённо покачиваясь, прижала одно колено к другому, — моё дело идёт к концу!

Вениамин замер, точно вспышка сверкнула в голове, его осенило — это была она, вылитая «подсадная утка». Худенькая, маленькая, с бледным личиком и волосы в хвостик или пучок. Вот она идёт по шоссе, стоит на поляне в лесу, сама беспомощность…

Пришёл в себя, когда глаза девушки наполнились блеском непонимания:

— Что-то случилось?

Вениамин через силу улыбнулся, отбросил рабочие мысли:

— Нет, нет, всё нормально. У тебя же на днях был день рождения — это тебе! — он улыбнулся и, развернув медвежонка, протянул девушке.

Мария пружиной подскочила на месте, громко стукнув каблуками об пол:

— Боже, какое чудо! — схватила медвежонка, стала разглядывать его на вытянутых руках, а затем несколько раз поцеловала в мордочку, — он просто прелесть!

Вениамин смутился, тихо произнёс:

— Бракованный, правда, не поёт, но другого не было.

Вениамину это снова показалось символичным — он снова вспомнил место происшествия: красную курточку, окровавленные белые колготки…

Мария закрутила головой:

— Что вы! Что вы! Это он просто замолчал! Смотрите, какой он грустный с этими разными глазами, наверно, его обидели. Он отогреется и снова начнёт петь, вот увидите!

Она села на своё место и посадила медвежонка на колени: