Фабрика поломанных игрушек

— Спасибо большое. Я даже не могу вспомнить, когда меня поздравляли с днем рождения. Значит, я ваша должница! Заказывайте что хотите! — она придвинула ему меню.

Вениамин сел рядом, стал перелистывать страницы, текст не видел, снова в голову лезли мысли о «приманке».

Долгое молчание утомило именинницу:

— Я знаю, с чего мы начнём — ликёр Амаретто. Я его обожаю! Могу его пить вместо шоколада! Не можете же вы отказать даме в день её рождения произнести тост за её здоровье!

Вениамин оторвался от своих мыслей, не слыша вопроса, кивнул.

Мария заказала на двоих ликёр и мороженое! Затем снова обратилась к Щербакову:

— Я так рада вас видеть! А как поживает Виктор Иванович?

Щербаков очнулся:

— Он в больнице.

— Что случилось? — испугалась Мария.

— Сердце расшалилось, — Вениамин увидел в лице девочки неподдельное волнение и пожалел, что сказал, уточнил: — но уже всё в порядке, он скоро выписывается.

Мария не успокаивалась:

— Я обязательно должна его навестить. В какой он больнице?

— Он в госпитале, — сообщил Щербаков, — но если хочешь, я смогу проводить. Тем более что мне самому надо его увидеть.

Мария заулыбалась:

— Отлично.

Настроение Вениамина сразу пошло в гору, точно бессознательно разработанный план уже начал выполняться.

Официант принёс заказ, поставил два фужера и наполнил их ликёром. Мария рассчиталась. Затем положила перед Щербаковым несколько купюр:

— Я ваша должница! Вот возвращаю деньги. И прошу не отказываться.

Вениамин удивился:

— Вообще-то я уже забыл про это… А откуда у тебя деньги? Вижу — одежду новую прикупила!

Мария слегка растерялась:

— Знакомые родителей немного дали, а в Израильском консульстве страховку по здоровью получила. Зашла туда случайно.

Вениамин удивился:

— Надо же, у них там все застрахованы?

Мария пожала плечами, смолчала, пододвинула Щербакову фужер и креманку с мороженым:

— Ну? Вы же сегодня мой кавалер, — поздравляйте меня!

Глядя на подопечную, Вениамин заулыбался. Он никогда не видел Марию такой жизнерадостной. Казалось, что она делает всё, чтобы оставить о себе хорошее впечатление. Чтобы её запомнили такой — излучающей веселье, переполненной до краёв счастьем. Он взял свой фужер:

— Давай выпьем за то, чтобы ты нашла своих родителей! Чтобы у тебя снова была семья.

Ему казалось, что тост этот радостный и оптимистичный, тем более что осталось совсем чуть-чуть.

Но Мария неожиданно замерла с бокалом в руке, а затем, поджав губы, отвернулась, по щекам скатились слёзы. Она прижала бокал ко рту и, шмыгая носом, стала пить. Осушив фужер до дна, повернулась, поставила его на стол, вытерла руками глаза и улыбнулась:

— Да, я знаю — всё будет хорошо! И это благодаря вам и Виктору Ивановичу.

Щербаков успокоился — кто может понять этих женщин? Он выпил ликёр и, пододвинув креманку, начал уплетать мороженное.

Мария последовала его примеру.

Щербаков в очередной раз облизал ложку, пошутил:

— Как твой список с кандидатами в родители?

Мария улыбнулась:

— Почти закончен, — достала исписанный перечёркнутый листочек: — Я уже встретилась почти со всеми. Остался только один адрес в Лисьем Носу, возможно — это и есть мои родители! Так что если я надолго пропаду — не волнуйтесь. Потом всё расскажу!

Вениамин посмотрел зачёркнутые адреса, достал свой блокнот и тоже зачеркнул ненужные сведения. Его подмывало расспросить Марию по поводу её встречи с неизвестной девочкой, но не хотелось в день рождения объяснять собственную слежку. Решил на всякий случай предложить:

— Может, вместе поедем в твой последний адрес?

Но тут же пожалел — там ведь её родители. Что ему-то делать? Опять на застолье напрашиваться? Пусть сами разберутся.

Мария с негодованием закрутила головой:

— Не-не… я сама. А вы когда собираетесь к Виктору Ивановичу?

Щербаков подумал — как он будет уговаривать «графиню» стать «подсадной уткой»? Да ещё за день до её встречи с родителями. С чего начать? А вдвоём с начальником — может, и получится. От этих мыслей он даже заулыбался, на душе стало легче.

— Вот, заулыбались, — заметила Мария, — а то сидели грустный, точно обиженный на меня. Ну, так, значит, договорились?

Щербаков кивнул:

— Завтра с утра!

На следующий день они предварительно заехали в магазин — купили фрукты и вскоре были в госпитале.

Мария не удержалась и, войдя в палату, приблизилась к койке больного, наклонилась, обняла Червонцева.

Тот не ожидал такого радушия, прижал к себе головку девушки и поцеловал в макушку, прослезился. Усадил к себе на койку.

Вениамин не смог предупредить начальника, с какой идеей пожаловал, протянул руку для приветствия и присел на стул, всячески выбирая момент, чтобы начать разговор.

Маша справлялась о здоровье Червонцева, кивала в ответ, отвечала на вопросы в свой адрес, сочувствовала — беседа была задушевной. Рассказала, что завтра она собирается поехать к родителям в Лисий нос и очень волнуется, как бы их не напугать. Но потом непременно сообщит о себе, когда всё уляжется.

Червонцев улыбался: