Факультет. Том 3

Нет, мой меч его тоже не убил, хоть и попал прямо по груди. Зато кнут соскользнул с шеи Сьюн, оставшись в руке хозяина.

Девушка с сипом вдохнула, обхватила горло, ощупала треснувшую броню и выдавила:

— Ты вовремя…

Я кинулся на лежащего на земле старика, но он не дал мне подойти.

Зойт вскочил на ноги так быстро, будто его толкнула неведомая сила. На самом деле ему помогли два кнута — он хлестанул ими по камням, высекая искры, и за долю мгновения поднялся с земли.

От мощных ударов его кнутов галька раскололась, в воздух отлетели каменные осколки.

— Хочешь знать, какое у тебя уязвимое место, юноша? — спросил Зойт, оскалившись в улыбке.

— Нет! — Я снова бросился в атаку.

Разъярённая Сьюн кинулась на противника со спины.

— У моего домината нет уязвимых мест, ублюдок! — рявкнула она.

Мы атаковали старика, как два стервятника — накинусь на него с таким бешенством, с такой скоростью, с таким желанием уничтожить, что он еле отбился.

Золотистые полотна кнутов мелькали в воздухе, выщёлкивали то по моей броне, то по доспеху Сьюн. Каждый удар нёс в себе огромный урон.

Щелчок кнутом — минус один слой фантомного покрова.

Ещё щелчок — минус второй слой.

Ещё раз — и покрова нет…

Теперь удары кнута обрушились уже на мои латы. Те загудели и даже нагрелись от такого натиска.

Ударные шипы на концах орудий со скрежетом вгрызались в мою броню, царапали, дробили и выбивали из неё осколки. Чем дольше длился бой, тем сильнее мой доспех хрустел и всё быстрее терял мощь.

Зойт орудовал боевыми плетьми, как бог.

Настолько виртуозно, что за ними невозможно было уследить. Юркие полотна атаковали со всех сторон сразу, а сам профессор, казалось, не дерётся, а вытанцовывает.

Точные жесты. Быстрые летящие шаги. Взмахи, повороты, наклоны.

Смертоносные ленты извивались в воздухе, сверкали, хлестали, рубили и секли. Они уничтожали всё, до чего дотягивались.

Кнуты подчинялись старику, будто по волшебству, и становились всё длиннее. Такого я никогда не видел. Осколки камней, искры, пыль и снег отлетали в стороны, а профессор Зойт стоял посреди этого хаоса, как повелитель материй.

Он контролировал пространство боя цепким взглядом и ловил каждое моё движение. Его руки работали беспрерывно: пальцы, кисти, запястья, локти, плечи. Выпад. Удар. Уход в защиту. Снова удар. Поворот. Удар-удар.

Теперь он не казался стариком.

Да какой там старик!

По резвости движений я бы дал ему лет двадцать, не больше. В нём смешались опыт и сила — серьёзное сочетание. Со своей третьей высотой я мало что мог ему противопоставить.

У Зойта было заметно больше силы райфу, чем во мне. Наверняка, его мастерство соответствовало четвёртой или даже пятой высоте.

Единственное, что не давало Зойту победить — это то, что ему противостоял не один ратник, а два. Два сильных ратника рубили его с двух сторон, и ему приходилось с этим считаться.

Я, кстати, так и не понял, кем он был в прошлом: словесником, магом ядов или донором силы. Он не пользовался привычной для меня магией, ни заклинаниями, ни ранговыми техниками. Зато получив духовный опыт от семейства зарглоков, он порядком нарастил мощь в своей новой ипостаси — как маг Ниманда.

Такое мастерство владения боевыми кнутами не смог бы показать даже самый искусный воин.

Однозначно, здесь была примешана магия множественных материй.

Эта догадка подтвердилась, когда при очередном взмахе кнутами в руках Зойта появилось восемь орудий — по четыре в каждой руке. При этом каждый кнут имел свою траекторию удара, свою манёвренность и жил по собственным законам. Каждая лента будто живая; каждая — отдельное существо, которому хозяин отдаёт приказы.

Профессор Зойт будто превратился в разъярённого осьминога!..

Золотистые ленты размножились в его руках, и он ринулся в новую атаку. Теперь ни я, ни Сьюн не могли подойти к нему даже на расстояние удара. Мы завязли в борьбе с многочисленными кнутами, а тех становилось всё больше и больше.

Казалось, сражению не будет конца.

Хотя нет. Конец приближался.

Наше поражение было не за горами.

Сьюн получала урон за уроном, её защитная аура исчезала на моих глазах, и я еле успевал восполнять её прямо во время боя. Ну а сам я терял броню ещё быстрее, чем Белая Сова.

Мои латы теперь не просто трещали — часть из них просто-напросто отвалилась. Правая рука лишилась защиты на плече, как и левая голень, потом дело дошло до корпуса.

Грудь и живот получали всё больше щелчков кнутами, и, в конце концов, броня кирасы проломилась. Она ещё оставалась на теле, но с каждым ударом от доспеха отлетали обломки всё крупнее.

— Киро, надо отступить! — крикнула Сьюн. — Он убьёт тебя!

Отступать я не собирался, но понимал, что если продолжу драться теми же методами, то через пару минут доспеха на мне уже не будет, и Зойт порежет меня кнутами или придушит, как обещал.

Только хрен ему.

Пришло время противопоставить магии Ниманда магию Остадара Стронга.