Фальдийская восьмерка

Брак замялся. Цена впечатляла, но соблазн был велик. А торговец, словно в ответ на его мысли, уже доставал из-за прилавка новые сокровища – рвущуюся в небо гравку, еще пару движков и даже крохотную турбину, явно добытую с едва вылупившегося драка. Все это он последовательно цеплял к компрессору, демонстрируя выдающиеся качества своих товаров.

– У меня только оранжевые и красные, хлама всякого не держу, – доверительно сообщил он калеке. – Тупые степняки продают за зелень, даже не понимая их ценности. А мне только в радость – в лесу хотя бы есть садмы, способные по достоинству оценить хороший товар.

– А завтра они по-прежнему будут оранжевыми? – ехидно спросил Кандар. Он подошел совершенно неслышно и аккуратно остановил своей клешней уже потянувшегося за кошелем Брака. – Или рассыпятся от невыносимой тяжести речного быта?

Торговец посмурнел, сплюнул ему под ноги и буркнул:

– Только если за них возьмется криворукий сводила. Если не покупаете, валите к шаргу отсюда.

Сероглазый усмехнулся, расплатился пригорошней скорлупок за нитку с десятком нанизанных на нее деревянных бусин, после чего потащил Брака на выход.

– Никогда не ведись, если предлагают эйносы, заведомо зная, что через полдня тебя тут уже не будет, – поучающе сказал он недоумевающему калеке. – Особенно красные и оранжевые. Этот торгаш совсем обнаглел и заврался, но даже с синими и фиолетовыми могут попытаться надуть. Нет, ну ты слышал? Тупые дикари не понимают ценности эйносов!

– Как?

Кандар затянул бусы вокруг тульи шляпы, полюбовался результатом и пояснил:

– Разрядники фелинтовские. Ими ведь не только виксары умеют пользоваться, да и разгоняют они не только спирали. Покрутится такой движок часа четыре и сгорит к шарговой матери.

– В степи за такое рубят руки, – покачал головой Брак. – И это вольники, про клановых молчу.

– Поэтому в степи такое не встретишь. Да и в лесу только цепы этим промышляют, из самых беспринципных. Поднял за полдня фиолку на наивных дурачках и улетел себе. А зима потом все спишет.

Брак еще раз отхлебнул из кружки и с сожалением закрутил крышку. Тяги слабенькой гравки едва хватало, поэтому продолжительность полета напрямую зависела от того, сколько добра приходится брать с собой. Кандар вот люто завидовал напарнику – ему самому приходилось тащить наверх клешню, да и весил он побольше, поэтому болтался в небе не дольше полутора часов. А Брак мог запросто висеть почти три, если экономил на кипятке и, вопреки приказу Раскона, подкручивал вентиль на компрессоре, чтобы подъемной силы едва хватало на удержание в воздухе – так эйр уходил из бака куда медленнее.

Он снова полез в ящик, выудил оттуда окуляр и принялся неспешно настраивать линзы.

Вообще, несмотря на вынужденную задержку из-за Везима, путешествие на юг прошло на удивление хорошо. После фактории отремонтированная горжа несколько дней полным ходом шла на запад, до самой Тариконы – великая река была самым быстрым способом попасть на юг, минуя бесконечную паутину лесных речушек. Чем ближе к горам, тем более скалистой становилась местность, отчего вовсю проявилась одна из главных проблем речной навигации – пороги. Брак раньше даже не задумывался о том, насколько большой занозой в заднице они могут стать для огромных плотов.

Прорываться сквозь торчащие из воды камни, разбивая корпус и застревая на водопадах, зверски насилуя при этом толкатели – такой ерундой занимались лишь самые отбитые на голову горжеводы. Большинство предпочитали либо плыть в обход, благо речная паутина позволяла такие маневры почти везде, либо пользоваться налаженными переправами, где за возможность пройти по расчищенному фарватеру или на катках по пробитой сквозь лес дороге, приходилось отсыпать толику кри местным дельцам. Был и третий способ – пробираться сквозь пороги самостоятельно, но с умом.

Ни одно днище не выдержит хорошего удара о камни, тем более с разгона. Но кто сказал, что проплывать через пороги нужно по воде? Способов преодолеть опасный участок хватало – кто-то разводил горжу на составные части, перетаскивая груз и куски плота по берегу – процесс муторный, долгий, но вполне рабочий. Пара тележек, катки, куча времени и сил – и ты на другой стороне. Кто-то, особенно удалой молодняк на плотах размером поскромнее, полагался на свой глазомер, реакцию и знание речных дорожек, филигранно лавируя между валунов – такие зачастую встречали свой, тот самый, единственный камень, после чего неделями сидели в лесу, собирая из разбитого вдребезги хлама новую горжу. И, наконец, можно было просто преодолеть пороги по воздуху – благо возможностей для этого у горжеводов хватало.