Фальдийская восьмерка

Самый простой способ – воспользоваться тейнуром. Летучий газ, использовавшийся в старых баллонных цепах, стоил относительно дешево, тянул вверх сильно, а заправить его в герметичные железные баки можно было практически в любом крупном поселке, где есть причальная мачта и свой гельвент. Весит горжа, несмотря на свои размеры, куда меньше цепа, поэтому многие пользовались пятью-шестью небольшими баллонами, закрепленными на палубе. Плот от такого, конечно, не взлетал целиком, но с помощью шестов, лебедки и такой-то шарговой матери преодолеть опасный участок можно было, зачастую даже не снимая с палубы груз. Жаль только, что воспользоваться тейнуром повторно не выходило – газ улетучивался быстро, да и загнать его в баки без мощных стационарных насосов и специальной техники было невозможно. Но как одноразовое средство, чтобы солидно срезать путь – летучий газ был повсеместно уважаем и любим зажиточными горжеводами, которые могли себе такое позволить.

Раскона вполне можно было назвать зажиточным, срезать пути он любил, а для “Вислой Карги” явно не пожалел времени и кри, подготавливая плот ко всякому речному непотребству. Разве что матерчатыми баллонами пренебрег, чтобы не связываться с тяжелой и капризной тканью – газ закачивался прямиком в отсеки, из которых состоял корпус горжи, а уже дальше начинался традиционный балаган с шестами и лебедкой. Так тоже делали, хотя и редко – слишком велики требовния к герметичности корпуса и качеству самого плота, но с двумя механиками на борту фальдиец мог себе такое позволить. Особенно после того, как оные механики битый час орали на нерадивых ремонтников Лингоры, умудрившихся запороть простейшую починку и оставивших в одном из отсеков здоровенную щель, шириной в руку.

Баков для тейнура в недрах пристройки было два, поэтому путь до великой реки занял всего четыре дня, с учетом целых суток, потраченных на возню с шестами. Зато потом, вырвавшись поздним вечером из леса на водный простор, Раскон пробудил толкатели на полную, загнал Брака за рычаги и ушел спать, велев напоследок будить его только тогда, когда нападут пираты или драки начнут жрать экипаж.

Тарикона впечатляла даже в сумерках, даже в верхнем течении – фонарь “Карги” с огромным трудом дотягивался до одного из берегов, восточного, густо поросшего мешаниной из плакальщиц, гиуров и каких-то новых деревьев – приземистых, с длинными гибкими ветвями, свисающими густой копной к самой поверхности воды. А все остальное пространство занимала темная водная гладь. Ночи становились все холоднее, эйр с огромным трудом разгорался ближе к полуночи и начинал гаснуть задолго до рассвета, вынуждая пользоваться другими источниками света.

Вести плот в темноте, выдавая себя фонарем всем желающим, казалось безумием, но Везим уверил нового рулевого, что рисков почти нет. Пираты, которых на реке хватало, предпочитали как следует разглядеть свои жертвы – плотов на реке много и нарваться на оснащенную парой-тройкой скрапперов горжу дракобоев было проще простого. Кроме того, в верхнем течении иногда встречались охранные патрули из Троеречья – здоровенные, тяжело вооруженные плоты, окруженные стайкой шустрых лодочек и даже несущие на себе флиры. Толку от таких чудовищ в лесу не было, зато любые стычки на большой реке они утихомиривали мигом – связываться с тяжелыми орудиями никто не хотел. Да и вообще, лихих бандитов на реке не любили, как и везде, слухи о них распространялись быстро, а выбираться из лесов, да еще и с добычей – совсем не то же сомое, что и в степи. Если там к услугам банд были все четыре стороны света и вольная вольница, то здесь было слишком легко оказаться запертым в каком-нибудь лесном отнорке без шансов выбраться.

Драки тоже предпочитали держаться от Тариконы подальше – летающие ящеры были не лишены инстинкта самосохранения и быстро поняли, что плывущие по реке железные коробочки со вкусным содержимым уж больно часто огрызаются в ответ – напасть из-за прикрытия деревьев, как в лесу, не выйдет, слишком все открытое, а рисковать собственной шкурой они не любили. Нет, полностью нападения это не останавливало – драки регулярно утаскивали зазевавшихся рулевых или беспечно дрыхнущих на плотах горжеводов – но в целом на большой реке было всего лишь умеренно опасно. Отогнать вовремя замеченную тварь можно было даже обычными жахателями и сигналками – синие вспышки они узнавали прекрасно и предпочитали поискать менее внимательную и зубастую добычу. А уж если на горже был тяжелый скраппер, меткий наводчик и капитан со стальными нервами, готовый подпустить крылатого ящера поближе – у команды были все шансы взять поистине ценнейшую добычу. Или сдохнуть от огненного плевка, если тварь попадалась опытная и на уловки не велась.