Фанаты. Сберегая счастье

— Что вам брать? Просто концертное или торжественно-концертное? И какая там, чёрт возьми, погода? Куда мы вообще летим-то? У вас славных трудовых городов примерно штук сто.

— И везде самые красивые девушки! — веско добавляет Туманов и бодро встаёт.

Сашка сползает за ним. Далеко не так бодро.

* * *

— Город в зелени садов, славный город трудовой, — декламирует Сашка, вылезая из машины. — Да, Всеволод Алексеевич?

Она бы и пропела, но зачем Туманова нервировать.

— Радуйся, что не Мытищи. И вообще ты зря иронизируешь, вполне трудовой город. В отличие от нашего Прибрежного, например. Чемоданы!

Водитель смотрит на него недоумевающе.

— Я открыл багажник.

— Достань, — чеканит Туманов. — Будь любезен.

Да уж, сервис на грани фантастики. Вспоминается рассказ Тони, как на каких-то гастролях им попался вот такой же нерасторопный то ли водитель, то ли помощник. Словом, оказалось, что чемодан костюмера, самый большой и тяжёлый, потому что в нём все костюмы и собственный утюг, поднести некому. «И Туманов его сам подхватывает, представляешь, — рассказывала Тоня с поблёскивающими в тихом восхищении глазами. — В одной руке его чемодан, собственный, во второй мой. Все обалдевают, весь коллектив. Мол, да вы чего, Всеволод Алексеевич. А он как рявкнет: «А я что, не мужик?».

Интересно, сколько лет назад это было. Сейчас, если приходится выбирать между красивым жестом и собственным здоровьем, он выберет здоровье. И правильно сделает.

Водитель вытаскивает чемоданы, ставит возле машины. В гостиницу их заносить, конечно, не собирается.

— Свободен, — царственно кивает ему Туманов, даже не заметивший, что пандуса на ступеньках гостиницы нет.

Ладно, там три ступеньки, можно и дотащить, не так уж много у них вещей.

— Могли бы и лучше встречать вас, такого легендарного, — ворчит Сашка, поднимаясь следом за ним.

— Ну да, надо было, чтобы губернатор лично ковровую дорожку раскатывал, — хмыкает Туманов. — Бизнесом долетели, приличной машиной доехали, уже хорошо. А губернатора мы завтра ещё увидим, можешь мне поверить.

На ресепшене одна-единственная девушка, которая так рада их видеть, что даже не ищет бронь в компьютере. За полсекунды сканирует паспорта и выдаёт ключи.

— Ваш норме на втором этаже. Вот сюда, по лестнице.

— А лифт?

— Не работает, — и мило улыбается!

Сашка тяжко вздыхает. Всеволод Алексеевич после самолёта как-то сильнее захромал. Дома было более-менее, в аэропорту тоже. А посидел три часа в одной позе и всё, заметно подволакивает ногу. И бог бы с ней, с эстетической стороной. Ему же больно. Только виду не подаёт, всеми силами изображает энтузиазм от поездки.

— Безобразие, — рычит Сашка, пока они поднимаются по лестнице. — А ещё «интурист»! Я посмотрела в Интернете, у гостиницы самый высокий рейтинг в городе!

— И расположение отличное, пять минут до площади, где будет концерт, — добавляет Туманов.

— Ну! И при этом постояльцы должны топать пешком!

— Ты их лифт видела, Сашенька? Даже если бы он работал, я бы предпочёл пешком, чем застрять там на пару часов. Он, наверное, старше меня.

— Скажете тоже. Так, нам налево. Ну хоть двери на магнитных ключах, уже цивилизация.

— Ой, а вы заселяетесь, да?

Им навстречу спешит полная женщина с таким непосредственным лицом, что Сашке в первую секунду хочется спрятаться за Туманова. Потому что женщины с такими лицами всегда очень общительны, и сейчас ей точно что-нибудь понадобится. А у Сашки и так передоз общения с посторонними людьми: стройка регистрации в аэропорту, стюардесса, водитель, девушка с ресепшена. Слишком много для волка-одиночки.

— Заселяемся, — кивает Туманов, распахивая дверь номера.

— Ой, тогда я вам сейчас халаты принесу! И тапочки.

— И туалетную бумагу не забудьте, — усмехается господин артист.

— Так зачем? Бумага в ванной уже есть! — не улавливает женщина иронии. — И даже зубные наборы!

В последней фразе звучит столько гордости, что становится понятно — зубные наборы тут кладут только в самые дорогие номера. У них, между прочим, люкс. По крайней мере, люкс им обещали.

— Зачем вам их тапочки? — уточняет Сашка, заходя за ним в номер. — Я вам ваши взяла. Гостиничные будут сваливаться, а вы и так хромаете. Да и халаты их стираные-перестиранные, кто только не носил, фу…

— Проще взять, чем всё это объяснять. Вообще-то по стандартам гостиничного сервиса и тапочки, и халаты уже должны лежать в номере. Уж в люксе-то точно. Только я сомневаюсь, что у нас люкс.

Сашка оглядывает их временные владения. Однако… Здесь не две комнаты и даже не полторы, просто напротив кровати есть ещё диван и маленький журнальный столик. Скромный в диагонали телевизор висит над диваном, поэтому с кровати Туманов в нём ничего не увидит без очков. Но хуже всего кровать. Обыкновенная полуторка, и стоит Сашке на неё сесть, как оправдываются её худшие предположения — там самый простой матрас, пружинящий и проваливающийся.

— Похоже, я буду спать на диване, — вздыхает она.

— С чего вдруг? — Всеволод Алексеевич замирает на пороге ванной комнаты и оборачивается.