Фанаты. Сберегая счастье

Домой они возвращаются около полуночи. Чёртову финальную песню пришлось ждать почти три часа. Всеволод Алексеевич успел три раза попить чай с вредными бутербродами и досмотреть матч. Но «Динамо» выиграло, поэтому он почти не заметил неудобств. Спел финальную песню с «юным поколением», выслушал, какая он легенда, и что без него ничего бы тут не стояло, ушёл через зал под аплодисменты и через пять минут уже сидел в машине и обсуждал с Сашкой исключительно футбол.

Дома он тоже включает спортивный канал. Теперь ему интересно посмотреть разбор прошедшего матча, послушать футбольных экспертов, проанализировать самые сильные моменты. Футбольного матча. А не «Песни года». Он даже не спросил Сашку, понравилось ли ей всё, что она сегодня увидела.

Сашка приносит ему творог и горячее какао. Убеждается, что у него всё в порядке и уходит на кухню, чтобы включить в своём телефоне старую, ещё чёрно-белую «Песню года». Где стройный мальчик в бордовом, как выяснилось, пиджаке волнуется перед первым выходом в таком ответственном концерте. А на стройной Сапфире ещё сходится белое платье, делающее её похожей на лебедя из собственной песни. И всем им ещё не наплевать на то, что они изображают на сцене.

Культурная элита отечества

— Всеволод Алексеевич, вы не можете отказаться от участия…

— В смысле «не могу»?

Он специально громкую связь включил, чтобы Сашка разговор слышала. Мол, чтоб потом не говорила, что он за её спиной договорился, а её перед фактом ставит. Однако Сашка и так всё прекрасно слышит, она же рядом лежит, пытается книжку читать. Книжка не лезет совершенно. Ей вообще хочется спать, потому что за прошедшую ночь она спала от силы часа два, и те с перерывами. У Всеволода Алексеевича случилось всё и сразу: вечером он тяжело дышал, долго не мог уснуть, в итоге кололи лекарства от астмы, потом среди ночи резко поднялся сахар. Сахар приводили в норму часа два, после чего Сашка уже боялась засыпать. Посидела с Тумановым, пока он не задремал, потом ушла на кухню готовить завтрак и заодно обед, отмывать плиту и просто пить чай, не забывая время от времени заглядывать в спальню и проверять сокровище.

Ничего удивительного, что сразу после завтрака они оба вернулись в постель: Всеволод Алексеевич с планшетом, Сашка с книжкой и планами доспать. Телефон зазвонил как всегда невовремя.

— Так почему я должен, объясните мне? Ну и что? Да хоть Министр культуры. России, я имею в виду, а не вашего замечательного края. Сколько? Кхм… Щедро…

Сашка только головой качает. Они же, предполагаемые заказчики выступления, его не видят сейчас. Бледный из-за недосыпа, под глазами глубокие тени, волосы сильно отросли и рассыпаются в разные стороны. В очках и с двухдневной щетиной — не было утром сил ещё и бриться. Вот сейчас только ехать куда-нибудь и выступать, ага.

Но Сашка молчит, хотя услышала и предложение организаторов, и щедрую сумму, и искорку интереса в замученном голосе Туманова. Пусть сам решает, она уже устала бороться. И ещё неясно, стоит ли. Да, он тратит слишком много сил, но и откуда-то берёт эти силы, когда впереди маячит поездка и выступление. А когда ничего не маячит, он или на диване в зале тюленит, или вообще в спальне в кровати. И ему чаще нездоровится, и настроения нет что-то делать.

— Я подумаю, перезвоните мне через… Да? Ну хорошо, мы будем. Размещение и сопровождение на двоих. Александра Тамарина. Вам какая разница, кто она? А, по тендеру провести. Ну пишите, что директор.

— Какой быстрый карьерный рост, — хмыкает Сашка, когда он откладывает телефон. — И куда едем?

— В один прекрасный трудовой город, — сценическим голосом начинает Туманов, ухмыляясь.

— Где живут самые красивые девушки на свете, — в тон ему продолжает традиционную речь Сашка. — Что надо делать за столь щедрый гонорар?

— Появиться в финале конкурса, раздать дипломы, назвать победителей и спеть несколько песен в завершении фестиваля. Дел минут на сорок. Ну дорога, переночевать придётся.

— Конечно придётся! Вы же не собираетесь одним днём ехать, спать в самолёте.

— Раньше и не такое бывало, — хмыкает Туманов, но ловит её серьёзный взгляд и качает головой. — Не собираюсь, Сашенька. Пошли собирать чемоданы.

— Да успеется, давайте поспим, — Сашка сползает по подушке. — Меня просто выключает.

— Не успеется, детонька. Финал конкурса уже завтра. Вылетать надо сегодня. Ну или завтра утром. Надо рейсы посмотреть. Не делай такие большие глаза. У них там другой артист выступать должен был, но он в последний момент отказался.

— А, ясно, — кивает Сашка. — А вы, значит, на замену. Самого молодого нашли.

— Самого безотказного, я бы сказал. Или политически надёжного. Ну они и двойной гонорар предлагают за срочность.

Он уже сидит в постели, хотя ещё полчаса назад стелился по ней ковриком. Вполне бодрый и решительно настроенный. Уже, видимо, не штормит от высокого сахара и недосыпа, уже всё у него хорошо. Снова позвали, снова нужен, снова готов в бой. Ну и славненько. А Сашка в самолёте поспит.