Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том II

Черные глаза бездонными колодцами впились в меня, казалось, они проникают в самую сердцевину души, в темное море, что зовется сознанием. Я по-прежнему молчал, понимая прекрасно: ничего от моего ответа не переменится. Все уже сказано давно, очень давно. Задолго до того, как я появился на свет. И сейчас лишь будет повторено, как до того для двух туристов, искавших истину, а нашедших смерть, как еще раньше для тех, правду о ком они искали, всех шестерых, а до них еще одному, еще пяти, еще, еще…

Наступила тишина, которую ничто не могло прервать, да и некому было. В целом мире не осталось никого, кроме нас двоих. И сейчас великий шаман ожидал от меня ответа на единственный вопрос, который мог и желал задать. Только сейчас он был озвучен:

– Я велю тебе, посмевшему потревожить мой покой, раскаяться и возместить ущерб: ты должен уйти ко мне до конца времен и жить вместо меня в теле лус-савдака. Или ты хочешь заменить себя другими, теми, кто пришел тревожить меня? Сколько их, всего-то четверо, впятеро меньше, чем было в прошлый раз, – дохнув ледяным туманом, Юзмерч помолчал и добавил: – И теперь, как тогда, я жду, пойдешь ли ты со мной сейчас или отдашь пришедших вместе с тобой в мою волю.

Снова нерушимое молчание овладело пустынью, окружавшей нас. Я не смел двигаться, но вот необоримое желание ответить начало овладевать мною. Не его ли я бежал семнадцать лет назад? Верно, и его тоже, а не только ледяного тумана и голоса, звучавшего в голове. Ответа на невысказанный вопрос я боялся больше, чем всего остального, ведь именно он, ответ этот, должен был положить конец всему, мной ощущаемому, мыслимому, переживаемому.

Я это понимал неким шестым чувством, но от того не становилось легче, напротив. Желание ответить распирало, я не мог противиться ему, я сделал шаг назад, вернее, попытался, не получилось, мое тело полностью находилось во власти Юзмерча. Седой змий неотрывно смотрел на меня, черные глаза проникли в самый разум, в бездонное его болото. Выискивали, как тогда, ответ на вопрос.

– Я решил… – выдавили начало фразы мои губы.

Столько лет ждал, но иначе поступить не мог. Кто они мне, эти люди, Баатар и Жамбалын – просто шапочные знакомые, о существовании которых я забуду через четверть часа после расставания. Кто они, мои сослуживцы? Друзья, которые не приглашают на свадьбы дочерей и не делятся сокровенным. Просто коллеги, которым я ничем не обязан, которые ничем не обязаны мне, кроме подарков на новый год или день рождения. Кроме редких застолий, встреч в баре, посиделок за городом.

Мы плохо знаем друг друга, я даже не в курсе, как зовут жену Семена, может, он говорил, но я запамятовал. Тем более, мы не представлены. Тем более, в будущем году его переведут в область, а, стало быть, мы расстанемся навсегда.

– Я решил, что уйду с тобой, – окончательно сформулировав мысль, ответил разум, и следом прошелестели губы. – Мне не все равно, как гибнуть, но лучше сейчас, чем когда бы то ни было. Я почти не знаю этих четверых, как уже не помню тех девятнадцати, что были со мной в прошлый раз, но… пусть будет так.

Во всяком случае, мало кто об этом сильно пожалеет. По-настоящему близких друзей у меня нет, с родными я мало контачу, да и эти встречи носят характер почти обязанности. Бывшая давно не пишет из Волгограда, кажется, она все еще там, а тот мой однокашник… честно, жаль, что он уехал, но… сейчас, наверное, и лучше, что я разругался с ним вдрызг, через полгода после того посещения Пещеры шамана.

Не потому ли мы поссорились раз и навсегда? Не потому ли я расстался с любимой, хотя готов был жизнь за нее отдать? Не потому ли не смог подружиться даже с Игнатом, к которому прикипел душой? Ведь всякий раз при даже малейшей попытке сближения хоть с кем-то в голове вспыхивала красная лампочка, предупреждавшая о той несостоявшейся встрече, о том незаданном вопросе, на который рано или поздно все равно придется дать четкий и недвусмысленный ответ.

Видимо, да. Я и так пожертвовал многим и многими, пора бы уже остановиться и принять самого себя, как есть. Давно пора.

– Это твой окончательный ответ? – спросило чудище, и эхом повторило вопрос, то его отражение, что столько лет жило во мне, создавая меня нынешнего, вылепливая по образу своему и подобию.

Монстрам положено жить во мраке, туда мне и надлежало устремиться.

Я кивнул. Юзмерч кашлянул в ответ, какое-то мгновение лус-савдак молчал, но затем, произнес несколько слов на языке для меня, для всякого человека непостижимом. Это немного погодя я сам буду изрекать подобные фразы, тяжело выдыхая туманный холод, сотрясая гривой волос, шурша чешуей…

Мгновение, и меня охватила тьма, шаман исчез в ней, все, что я видел, слышал, ощущал, тотчас же растворилось, исчезло, будто и не существовал никогда, весь крохотный мирок, окаймленный чернотой. Сейчас она вдавилась внутрь, исторгая Юзмерча, впилась в меня холодными щупальцами, обуяла, охватила…