Фантастический Нью-Йорк: Истории из города, который никогда не спит

– Нет! – презрительно фыркнул Мишке, словно считая укладку огромных гранитных блоков на высоте нескольких десятков метров работой для сопляков. – Какие башни? Кессоны! Со стороны Бруклина все уже готово, а вот со стороны Нью-Йорка работы осталось на несколько месяцев.

– Кессоны?! – удивленно повторил я.

– Знаешь, что это такое?

– Кое-что слышал, – ответил я, не уточняя, что слышанное мной казалось страшным и невероятным. – Но я не вполне понимаю, что это. Работа ведется под водой?

– Точно! – глаза Мишке заблестели. – Под водой, но не в воде! Сейчас расскажу, – он обеими руками схватил миску с супом и придвинул ко мне. – Вот это Бруклин, – палец Мишке уткнулся в стол между ним и миской, – а это Нью-Йорк, – он ткнул с противоположной стороны миски. – А суп – это река, большая, широкая, сам знаешь. Вот. Чтобы построить такой большой мост, сперва надо построить две башни с каждой стороны, но не на берегу, а в самой реке, чтобы мост держался. Понятно? Вот! А как построить каменную башню с фундаментом глубоко под водой? – Мишке свел пальцы и опустил их в суп до самого дна тарелки. – Непростая задачка!

В американских тавернах к водке дают маленький стакан. Мишке осушил его, перевернул и стал медленно опускать в миску.

– Представь, что он деревянный, – сказал он, постучав пальцем по стеклу. – И большой, очень-очень большой. Но он держится на воде! – он прикоснулся краем стакана к поверхности супа. – Теперь ты выводишь эту штуку на нужное место в реке и кладешь сверху каменные блоки, один за другим. Ты строишь башню. И что происходит дальше? Правильно, эта штука, – он показал на стакан, – тонет. Чем больше блоков ты кладешь, тем глубже она погружается. Когда камня достаточно, она опускается на самое дно, – он погрузил стакан в суп до дна.

– Хитро, – согласился я.

Мишке приблизился ко мне, таращась своими разными глазами.

– Нет! – воскликнул он. – Это еще не хитро, подожди, пока я закончу! – его более широкий глаз расслабился, а вот узкий по-прежнему глядел на меня с прищуром, скептически. – Дудек, что, по-твоему, на дне реки? Правильно, ил! А наши башни, которые должны держать мост, будут большими, высоченными! Выше, чем церковь Святой Троицы! Какой дурак будет строить их на илистом дне?

Я приехал в Нью-Йорк недавно, и еще не видел церковь Святой Троицы. Мишке перешел на заговорщицкий шепот и ухмыльнулся, словно только что удачно пошутил.

– Теперь-то и начинается самое интересное, мой юный друг Дудек. Теперь в игру вступаешь ты. Мы с тобой, – он снова указал на перевернутый стакан в супе. – Вот эта штука – кессон. Ящик по-французски. По сути это и есть ящик – большой деревянный ящик, открытый снизу. Внутри него воздух. Даже если его утопить в реке, в супе – воздух никуда не денется! Ха!

– Точно, – пробормотал я. – Воздух.

– Так вот что они придумали – полковник Реблинг придумал. Он там начальник, главный инженер. Полковник Реблинг сделал так, что в эту штуку, – Мишке постучал по стакану, – можно посадить людей. Они садятся туда и копают. Дышат воздухом, который качает помпа, и копают, копают, а ил выкачивается из кессона, и кессон опускается в него все глубже. Рабочие копают ил, землю и камни вокруг кессона, и он опускается все ниже и ниже в почву, а сверху на него накладывают каменные блоки. Кессон опускается, опускается… пока не достигает материкового грунта, – Мишке стукнул кулаком по столу. – Прочно!

Я уставился на опущенный в мутный суп перевернутый стакан.

– И ты работаешь в этом… ящике… под водой… на дне реки?.. Копаешь?

Мишке не переставал улыбаться, демонстрируя крупные желтые зубы.

– Внутри, Дудек! Вот такая у меня для тебя работа. Я уже поработал в бруклинском кессоне. Теперь мы вместе поработаем в нью-йоркском. Полезем внутрь и будем копать, копать, копать! – он опустил два пальца свободной руки в суп рядом со стаканом и принялся перебирать ими, словно крот лапами. – Есть еще много всего, – улыбка Мишке стала чуть менее уверенной, – что тебе предстоит узнать. Но на первый раз достаточно. Я уже рассказал тебе больше, чем знал сам в первый день работы.

У меня было множество вопросов, и наверняка появилось бы еще больше, но я промолчал. Мне предложили работу, к тому же высокооплачиваемую. Где еще можно было заработать два доллара двадцать пять центов в день?

На следующее утро я стоял посреди настоящего каменного моря площадью в половину городского квартала. Там и тут высились мачтовые краны, паровые котлы плевались угольно-черным дымом и белым паром. Повсюду суетились люди, занятые сотнями, а то и тысячами задач. Мы с Мишке работали в первую смену, и наш рабочий день начинался в шесть утра. Помимо нас у отверстия посередине каменного плато собралось еще человек сто. Большинство держались непринужденно, что говорило об их опыте, но несколько, включая меня, были новичками.

– Новички – за мной, – обратился к нам прораб. – Я зашлюзуюсь с вами.

– Что значит «зашлюзуюсь»? – спросил я у Мишке, немного напуганный этим непонятным словом.

– Это значит «пройду через воздушный шлюз». Разберешься.