Фашисты

— Я тебя отвлеку, — сказала Полина. — Помнишь, ночью мне снился страшный сон?

— Ну, — недовольно отозвался Артём.

— Мне приснился отец. Я думаю, это неспроста.

— О.

— Скоро годовщина. А я ни разу не была у него. Я хочу навестить его.

— Ага.

— Мне неспокойно. Плохо, что я к нему не ездила ни разу. Он был хороший человек. Я любила его.

Тень странно двигалась. Выглядело так, будто Артём яростно намыливает пах. Полина подняла руку, чтобы откинуть занавеску. Но не решилась.

— Ты слышишь, что я говорю?

— Конечно. Прекрасно слышу.

— И что скажешь?

— Ну, ничего. Нормально.

— Хорошо. Я рада.

Полина вышла на кухню и включила сначала холодную, а затем горячую воду. Артём завопил.

Когда он вернулся из душа, Полина спросила:

— Ты не хочешь со мной съездить?

— Куда?

— На кладбище. Я же говорила только что.

Артём почесал макушку, потом, будто вспомнив, зажёг конфорку и поставил чайник на огонь.

— А это когда?

— Через две недели. Как раз на воскресенье выпало.

— Ну, не знаю даже. Я ведь не люблю кладбища. Ты же знаешь.

— Нет, я этого не знала.

— Не люблю, да. Честно говоря, я не понимаю, зачем туда ходить. Живое должно жить, мёртвое должно…

Артём замолчал, чтобы подобрать правильное слово. И кое–как подобрал:

— …умереть.

— Ладно, ты не хочешь, — сказала Полина. — Я и одна съезжу.

— А чего, может, деда с бабкой возьмёшь?

— Нет, не возьму. И даже не буду говорить, что поеду. Потом, может, скажу.

— Почему?

— Они старые и больные люди. Бабушка с давлением всё время. У дедушки был инфаркт. Он ещё не отошёл до конца. Какое им кладбище? Бабушка вообще не может спокойно отца вспоминать.

— А чего с её отцом? — спросил Артём.

— Моего отца! Её сына. Как вспомнит, сразу плачет.

— Ага, понял. Слушай, может, и ты не поедешь?

Закипел чайник. Артём стал готовить пуэр.

— Я поеду, — сказала Полина.

* * *

Через две недели субботним вечером она села в поезд и ранним воскресным утром вышла на перроне маленького вокзала. Никаких особых чувств Полина не испытывала. Хотелось спать. Ночь была бессонной. Она лежала на верхней боковой полке в тошнотворной полудрёме, слыша ровный стук колёсных пар и храп соседа снизу. Потом мимо поезда с воем пролетел встречный и снёс всю сонливость. Полина достала смартфон и стала без особого интереса смотреть ленты соцсетей.

В здании вокзала она нашла круглосуточную кофейню и купила большой американо в стакане. Кофе оказался вполне сносным. Полина немного посидела за столиком. Кажется, за прошедшие годы вокзал не изменился. Впрочем, как он выглядел раньше, Полина помнила смутно.

Написав Артёму сообщение, что приехала, она вышла на привокзальную площадь. Закурила и выпустила дым в пасмурное небо. Подошёл неприятный мужик с большим безгубым, рыбьим ртом и спросил:

— Такси? Работа? Жильё?

— Нет, спасибо, — сказала Полина.

— Сама откуда?

— Из Гондураса.

Он хмыкнул и отошёл.

Кладбище открывалось через три часа. Дойти до него пешком можно было за полтора. Неспешным шагом. Просто шляться, чтобы убить время, ей не хотелось. Но и торчать на вокзале не хотелось тоже. Полина заметила, что безгубый стоял неподалёку и время от времени на неё посматривал. Она его не боялась. В сумочке лежал небольшой нож с выкидным лезвием. И Полина могла бы без колебаний воткнуть его в живот, пах или ляжку любого, кто станет ей угрожать. Так ей, по крайней мере, казалось.

Докурив, она пересекла пустынную площадь и свернула на одну из улиц. Оглянулась. Сзади никто не шёл. Улица была ей не знакома. Полина её не помнила. Но это не имело значения. В этом маленьком городе заблудиться было сложно. Так или иначе, через короткое время выйдешь на главный проспект. И по нему дошагаешь из одного конца города в другой. Полина вышла. И дошла до центра, почти не встречая прохожих. На крохотной главной площади стоял фонтан. Раньше он не работал. Не работал и сейчас. За гранитным кольцом, в центре которого стояла чаша, валялись окурки, пластиковые бутылки, банановая кожура, мятые упаковки от мороженого. Полина по кругу обошла фонтан. Почему–то вспомнила ту ссору с Артёмом, когда он остался ночевать на кухне. И вдруг догадалась, что никакой хитрости, продуманной стратегии в его поведении не было. Просто он глупый и трусоватый. А ещё лентяй и эгоист. Вот и сюда с ней не поехал. Хотя ему ничего не стоило это сделать. И теперь он спит в тёплой кровати, а она шатается по этому полумёртвому городку, дожидаясь, пока откроется кладбище. А поезд назад будет поздним вечером, почти ночью. И после кладбища опять придётся шляться, убивая время, или торчать на вокзале. К тому же ужасно хотелось спать.

Она достала смартфон, хотела написать Артёму что–нибудь обидное, даже придумала короткий и увесистый текст. Но потом подумала, что он вряд ли что–то поймёт. Надо было сразу высказать ему, когда он отказался ехать с ней. Сейчас — без толку. Впрочем, этого она ему всё равно не забудет. И в нужный момент выскажет.