Fatal amour. Искупление и покаяние

— Боюсь, в этом деле я тебе не помощник. Слишком поздно, Andre. Нынче ничего нельзя переменить.

— И всё же…

— Ты уже виделся с Николя? — перебил его Борис.

— Нет, — нахмурился Ефимовский. — Nicolas писал мне в Тифлис, именно потому я здесь.

— На что ты надеешься?

— Не знаю. Не могу поверить, — взъерошил он густые тёмные кудри. — Не думал, что всё так обернётся. Нынче я об одном жалею, что позволил собственной гордыни стать на пути к счастью. Ведь оно было так близко. Казалось бы, руку протяни и дотронешься. Надобно было ехать за ней в Петербург, загнать лошадей, но заставить вернуться.

— Что толку теперь жалеть о том? — вздохнул Борис. — Коли желаешь, я могу написать Николя, устроить вам встречу? Мы не виделись с Куташевыми с самого венчания, но насколько мне известно, нынче они в Петербурге.

По губам Андрея скользнула кривая усмешка:

— Полагаешь, мне самому не хватит духу пойти к нему?

— Надо ли теперь ворошить прошлое? — вопросом на вопрос отвечал Борис.

— Мне не будет покоя, пока я не пойму, как так случилось? Отчего она вышла за него?

— Ты давно был у Сивербрика (один из лучших учителей фехтования в Петербурге)? — поинтересовался Борис.

— Года три уж минуло, — отозвался Андрей.

— Так может, пришло время навестить старика? — предложил Борис. — Я напишу Куташеву и назначу встречу.

— Возможно, так будет лучше.

Записку от князя Анненкова Николай получил на другой день после визита Ефимовского к Борису. Борис писал о приезде Андрея и предлагал встретиться в фехтовальном зале, вспомнить былое.

Но вот и настал час истины. То, что Андрей не пришёл к нему сам, а предпочёл действовать через Бориса, говорило только о том, что многолетняя дружба, похоже, дала трещину. Стало быть, Ефимовский более не считает его другом. Весьма безрадостное открытие, но ещё не повод поддаваться панике. Возможно, узнав о том, сколь настойчиво Марья Филипповна добивалась его расположения, Андрей сумеет увидеть истину сквозь ту паутину лжи, что соткала вокруг него любительница светских интриг. Как бы то ни было, на назначенную встречу Николай отправился с тяжёлым сердцем. Он прибыл последним. Ещё не входя в зал, он услышал звон стали о сталь, сердце забилось быстро и часто. Несомненно, причиной тому стало волнение. Как бы ни старался он сохранить спокойствие, но ощущение того, что рушится привычный ему круг, не покидало его.

Стараясь непринуждённо улыбаться, Николай вошёл в залу и остановился на пороге. Иван Ефимович Сивербрик сердечно поприветствовал своего бывшего ученика, не спуская глаз с двух других. Борис набрал вес и двигался довольно тяжело, с трудом парируя удары графа Ефимовского. Заметив у дверей Николая, он опустил рапиру и снял защитную маску с лица.

— Ты весьма кстати, дружище, — подошёл он, протягивая руку в приветственном жесте. — Ефимовский меня совсем загонял, — откинул он со лба влажную светлую прядь.

Андрей остановился неподалёку, снял маску, холодно улыбнулся, но руки не подал. Куташев только вздёрнул бровь и принялся расстёгивать мундир.

— Что ж, с удовольствием разгоню кровь, — передал он мундир подошедшему слуге и взял из его рук защитный жилет и рапиру.

Андрей легко взмахнул тяжёлой рапирой, салютуя противнику и отбросил в сторону маску. "Стало быть, с открытым забралом!" — усмехнулся Николай, последовав его примеру и занимая позицию.

Сивербрик недовольно покачал головой, но всё же отдал команду к началу поединка:

— К бою, господа!

Клинки со звоном скрестились. С самого первого выпада, Куташеву пришлось обороняться, отражая молниеносные удары.

— Ты будто всерьёз убить меня намерен, — пошутил он, с трудом переводя дыхание после серии особенно быстрых и рискованных выпадов Ефимовского.

— Разве есть за что? — вздёрнул бровь Андрей.

— Коли считаешь так, то скажи, — отразил очередную атаку Николай.

— Ты мне скажи, Mon cher ami, — сквозь зубы отвечал Андрей, уворачиваясь от контратакующего выпада Куташева.

Куташев пропустил удар, и рапира Андрея скользнула по защитному жилету. Пробка, надетая на кончик оружия, отлетела, остриё рапиры, прорвав тонкий батист рубахи, довольно чувствительно оцарапало кожу предплечья. Алое пятно крови быстро растеклось на белой ткани. Ефимовский отбросил рапиру и шагнул к Куташеву, зажавшему рану рукой.

— Я не нарочно, — нахмурился Андрей.

— Я знаю, — криво усмехнулся Николай. — Коли нарочно, ты бы меня убил.

— Господа, довольно, — поспешил к ним через всю залу Сивербрик, всё время поединка с тревогой наблюдавший за противниками. — Коли вы намерены пустит друг другу кровь, то умоляю вас, не в этом зале.

Оба бывших ученика великого мастера отвесили учителю виноватый поклон и поспешили удалиться. Слуга Сивербрика перевязал довольно глубокую царапину на руке Куташева и помог ему надеть мундир. Выйдя на улицу, Николай обнаружил ожидавших его друзей у открытой коляски.

— Предлагаю поехать к Талону, — стараясь сохранить тон дружеской непринуждённости, заговорил Борис. — Думаю, нам есть, о чём поговорить.

— Согласен, — кивнул Ефимовский, и перевёл взгляд на Куташева.