Фаворитки короля Августа II

Для летних увеселений и собраний гостей ей служил дворец в Большом саду, где она обыкновенно появлялась в пять часов вечера. Здесь шла большая игра, как было в то время принято при Дворах. То был обычай, заимствованный из Франции.

Хотя такой образ жизни требовал больших расходов, Ко́зель все-таки откладывала большие суммы и потом пускала их в оборот. Она занималась ростовщичеством, помогала людям, находившимся в затруднительном положении, давая деньги под проценты. Проценты, конечно, бывали очень высоки.

Однако, при таких неособенно опрятных посторонних делах, из-за своей известной жадности, графиня нередко попадала впросак, не всегда поступая достаточно осмотрительно. Не устояв против соблазна, она выдавала значительные суммы под векселя и долговые расписки, которые часто пропадали.

В течение нескольких лет графиня была неразлучной спутницей короля, всюду сопровождая его. Она никуда не отпускала его от себя. Будучи искусной и смелой наездницей, она принимала участие во всех прогулках и поездках Августа Сильного.

Трудно высчитать хотя приблизительно, каких денег стоило содержание требовательной графини. Во всяком случае, она была очень дорогим удовольствием для своего царственного друга. «Ее содержание, — пишет достоверный современник, — обходилось во столько же, как содержание армии. Невероятные суммы денег тратились на доказательства уважения, питаемого королем к этой женщине».

Она пользовалась большим влиянием, и Август почти всегда исполнял ее волю. Редко, очень редко, он прекословил ей. Только в виде исключения он не подчинялся ее желаниям. Как, например, в следующем случае.

Весь свет преклонялся перед могущественной фавориткой, и каждый благоразумно оставлял при себе свое мнение; только один лютеранский пастор осмелился обрушиться на нее с высоты кафедры. Проповедник сравнивал ее с Иезавелью, и его намеки были так понятны, что не оставалось сомнения, кого он имел в виду. Графиня Ко́зель, узнав об этом, разразилась горькими жалобами и потребовала примерного наказания дерзновенного.

Но король был иного мнения и не решился выступить против проповедника. Может быть, в душе он сознавал, что служитель алтаря не так уж не прав, и если быть искренним, то приходится с ним согласиться.

Поэтому он отвечал своей возлюбленной, что проповедники каждую неделю имеют в своем распоряжении час и место, где могут говорить, что им угодно, и их надо спокойно выслушивать; но если какому-нибудь проповеднику вздумается помимо этого часа и места затронуть ее в неподобающих выражениях, он сейчас же будет арестован и наказан по заслугам.

И шутя добавил: «Лютеранская кафедра слишком высока даже для папы и недосягаема для меня, простого смертного».

Во всех остальных отношениях Август беспрекословно подчинялся высокомерным требованиям графини, и примеру короля, конечно, следовал весь Двор. Соотечественники и чужестранцы преклонялись перед могущественной фавориткой. К числу ее больших почитателей принадлежал один английский лорд, проживавший некоторое время в Дрездене. С восторгом говорит он о прекрасной амазонке, «забравшей его под башмак». Многие, подобно мудрому лорду, лежали у ног гордой красавицы.

Но этого мало.

Даже высокопоставленные особы, посещавшие дрезденский Двор, оказывали фаворитке величайшие почести. Когда в Дрезден прибыл король Фридрих IV Датский, чьей подданной была прежде графиня Ко́зель, между прочими празднествами было устроено большое шествие богов по городу, где августейший гость изображал Юпитера, сам Август — Аполлона, а фаворитка — Диану, окруженную нимфами и музыкантами на великолепной колеснице, запряженной двумя белыми оленями.

А королева? Законная супруга царствующего государя?

Она играла второстепенную роль, и ей было отведено незначительное место. Она изображала скромную жрицу в храме Весты.

На торжествах Ко́зель появилась в таком драгоценном наряде, вся залитая бриллиантами, что совершенно затмевала королеву.

В эту пору своего блеска она посетила со своим царственным другом замок Столпень, не предчувствуя, какую роковую роль он впоследствии сыграет в ее судьбе.

В истории города и крепости Столпена говорится:

«В 1708 году июля 16 сюда прибыл его величество курфюрст Саксонский Фридрих Август ровно в девять часов утра. Вскоре прибыли также графиня Ко́зель и несколько господ кавалеров. Его королевское величество изволили осматривать здешние укрепления и затем забавлялись вместе с фон Ко́зель стрельбой по дичи в парке. На следующее утро они отбыли обратно в Пильниц».

При вторичном путешествии в Столпень Ко́зель уже не была всесильной фавориткой. Обстоятельства сильно переменились…

Она одарила своего царственного возлюбленного тремя детьми: двумя дочерьми и сыном. В позднейшем письме она сама пишет о четырех детях, рожденных ею королю, но повсюду упоминается только о троих. Вероятно, четвертый ребенок жил недолго.