В 1708 г. родилась ее первая дочь. В черновике духовного завещания графиня, на тот случай, если умрет без наследников, назначала наследником своего состояния короля, «из благодарности за особую и необычную милость, которой он почтил ее, недостойную слугу».
При этом ее родители и сестры с братьями совершенно обойдены. На тот случай, если короля уже не будет в живых, когда она умрет, его место должен заступить наследник престола, принц Фридрих Август.
Впоследствии графиня прибавила распоряжение, чтобы дочь ее, получившая имя Августы Констанцы, жила и воспитывалась у бабушки. «После смерти последней, — говорится в этом добавлении, — опекуны должны обратить особенное внимание на религию и не помещать дочери туда, где бы молодая графиня могла забыть ее; а если бы ее рвение ослабело или исчезло, ее следует отдать в лютеранское воспитательное учреждение».
Из этого распоряжения видно, что в то время графиня Ко́зель была вполне предана лютеранской религии. Она усердно посещала также церковь, где имела собственную молельную комнату.
Несмотря на несходство во многом графини Ко́зель с графиней Кенигсмарк, в этом отношении они обе придерживались одинаковых правил. Красавица Аврора также настаивала на том, чтобы сын ее Мориц воспитывался в протестантской религии.
Таким образом, обе женщины представляли пример, нередко встречающийся: сами весьма легкомысленно относясь к чести, они воспитывали своих детей в строгости.
В конце 1709 г. у графини Ко́зель родилась вторая дочь, нареченная при крещении Фредерикой Александрой. Роды были так тяжелы, что чуть не стоили жизни матери: она несколько дней находилась в большой опасности. Поэтому были сделаны все распоряжения на случай смерти ее. Штатгальтер, граф фон Фюрстенберг, приказал, чтобы «в силу особых причин» все ее имущество как в Дрездене, так и в Пильнице было опечатано.
Уже в день рождения дочери графиня приглашала на крещение «всех дворян, рыцарей и прелатов всего саксонского курфюршества». Вместо того явился только наследственный маршал Ганс Лезер, потребовавший возмещения издержек на поездку.
Подобная честь оказывалась представителям господствующих сословий, без сомнения, в ожидании от них «подарка крестнице», и это дали ясно понять маршалу. Но предложение сделать подобный подарок из собственных средств не встретило сочувствия со стороны этих господ; они согласились покрыть подарок в четыре тысячи талеров из податных денег, предоставив самой графине Ко́зель решить, желает ли она получить его в виде серебряной посуды или червонцами. Она, говорят, предпочла червонцы.
Обеих дочерей король признал особыми грамотами своими. Кроме того, был составлен особый документ, где они объявлялись «узаконенными королевскими и курфюрстскими детьми и высоко-рожденными графинями».
Но при этом возник вопрос, какую фамилию дать дочерям. Припоминали различные подобные случаи и предложили вместо фамилии матери избрать название какой-либо саксонской местности, например, Веттин, Рохлиц или Ландсберг.
Но вопрос не был разрешен в это время. На отношение тайных советников король отвечал, что он решит вопрос о фамилии впоследствии, а пока его незаконная дочь, Августа Констанца, о которой шла речь, должна сохранить фамилию графини фон Ко́зель.
Сын графини Ко́зель, родившийся в 1712 г., был наречен по отцу Фридрихом Августом. Впоследствии он был кавалерийским генералом, шефом лейб-гвардии и владел замком Сабор в Нижней Силезии. Он был женат на дочери графа Хольцендорфа и умер в 1770 г. С его сыном, прусским лейтенантом, род прекратился.
Старшая дочь графини Ко́зель, Августа Констанца, вышла замуж за обер-камергера графа фон Фризен и принесла мужу в приданое родовое поместье Кенигсбрюк. Она умерла очень молодой.
Младшая дочь, Фредерика, вышла замуж за польского коронного казначея графа Антона Мощинского, бывшего воспитателем кронпринца. На этой свадьбе присутствовал — впрочем, инкогнито — редкий гость, король прусский Фридрих Вильгельм I.
Граф умер рано, графиня же дожила до преклонных лет. При известном графе Брюле, которого она вполне поработила, она была всемогущей повелительницей Саксонии.
Мы еще встретимся с ними обоими.
XVI
Август Сильный был, без сомнения, самый непостоянный любовник, какого только можно себе представить; он менял свои привязанности, как платья. Еще ни одной женщине, как бы очаровательна и умна она ни была, не удавалось привязать его к себе прочно. Даже таким красавицам, как Аврора Кенигсмарк и полька Любомирская, пришлось узнать, как изменчив и капризен саксонский султан.