Фаворитки короля Августа II

— Вот в том-то и дело, что что-то «будет далее»? Смотрите, пожалуйста, вперед или, как ты говоришь «далее»: а далее вот что виднеется: отуманенный удачами, самонадеянный молокосос непременно все будет забираться «далее», и там его конец и погибель. Я замечаю, что он и теперь уже рассчитывает плохо и начинает действовать опрометчиво. Поверьте, он на этом не остановится и подрываться под него предательством и изменой значит только упреждать события, Неизбежные и без всякой с нашей стороны низости. Терпение, господа, прошу вас о терпении! Карлу кланяется вся Европа, поклонение приличествует Богу, но человеку оно вредит; оно его туманит и рождает в нем пустую спесь. Не мешайте же ей раздуться, и, поверьте, она одолеет Карла лучше всех его врагов и завистников.

— Но пока это случится, государь, что станет с бедной Саксонией?

— Э, полноте, пожалуйста, ничего с ней особенно худого не станет. Народ все вытерпит, народ, что трава, где ее скот плотнее вытопчет, там она на другое лето сильнее растет.

— Да, но ведь они люди, государь, ведь их жаль! — сказал Шуленбург.

— Не «люди», а народ! — поправил его король и, оглянув старика выразительным взглядом, добавил: — Я решительно не понимаю, что за фантазия приписывать черни то, что ей ни в каком случае принадлежать не может.

После этого генерал умолк и откланялся, но когда он был уже за дверями, король остановил его и воротил к себе снова:

— Говорил ты об этом с кем-нибудь? — спросил его Август.

— Я не говорил, но самую эту мысль мне подали офицеры, и потому я не могу считать это единственной моей тайной, — отвечал Шуленбург.

— Это значит, что почти все уже знают?

— От меня никто! — с достоинством отвечал генерал. — Но от других, я не ручаюсь, очень может быть, что и знают.

— В таком случае прикажи всем молчать!.. Ради Бога молчите, и пускай мне об этом никто и не говорит!

С этим они расстались. Шуленбург вышел, а Август остался со своим «рыцарским» чувством, которое не ладило с ним после выдачи Паткуля.

XI

Смелые разъезды Карла XII по Саксонии поддерживали высказанную выше мысль о его задержании не в одном графе Шуленбурге. Эту же мысль таили Флемминг и смелая Ко́зель. Ее приближенные даже были связаны клятвой и деятельно хлопотали о проведении своего умысла в исполнение. Ко́зель и подала эту мысль графу Шуленбургу через офицеров, секретно высмотревших главную квартиру шведа. Королю графиня не упоминала об этом только потому, что не надеялась на его согласие с ее планом, не ограничивавшимся тем, чтобы арестовать Карла. Ко́зель шла далее, чем другие, — она настаивала, чтобы захваченный в плен Карл XII был немедленно убит. Мысль эта не оставляла ее ни на минуту и не давала ей покоя.

Флемминг, отложив всю свою враждебность к Ко́зель, соединился с ней для совместных действий. Шуленбург отдавал в их распоряжение свою конницу.

Ко́зель полагала, что в случае удачи их замысла король, может быть, на них и рассердится, но, однако, не откажется воспользоваться событием. А в Европе едва ли кто-нибудь захотел бы вступиться за удалого шведа.

Когда все было решено и условлено, графу Шуленбургу было поручено доложить об этом королю. Результат их разговора нам известен.

По выходе Шуленбурга из кабинета короля нетрудно было догадаться, что проект Августом отвергнут. Весть эта быстро облетела заговорщиков, но Ко́зель от этого не пришла в уныние.

В тот же вечер Август сам передал Ко́зель весь свой разговор с Шуленбургом.

Графиня, выслушав его, порывисто встала со своего места и сказала:

— Как? И ты от этого отказался? Ты не хочешь даже попытаться возвратить свои ужасные потери?

— Найдется другой, кто отомстит ему за меня, — отвечал Август, — я в этом глубоко уверен, и не будем больше об этом говорить.

Ко́зель видела, что еще не настала пора спешить с замыслом, и надо было ждать. Она, скреп я сердце, заговорила о другом и начала занимать Августа придворными сплетнями.

_____

Ко́зель давно уже добивалась, чтобы король свел ее в лабораторию алхимика, содержавшегося в угловой башне замка, откуда был прекрасный вид на Эльбу и отдаленные лесистые берега. Несчастный Беттигер, просидевший в тюрьме долгие годы, окружен был, однако, всякими житейскими удобствами, какие, конечно, и надлежало иметь тому, от кого ожидались несметные богатства.