Федина Пасха (сборник)

– Бабушка, а это же ведь трудно, – продолжал удивляться Федя, – надо ведь размышлять, как картошку нарезать, воды налить и много всего – как ты при этом еще можешь и молиться? Ты же не можешь разорваться?

– А это просто. Я же молитвы наизусть знаю и готовлю не в первый раз. Одно другому не мешает. А Господь слышит и помогает. Вот и стараюсь, чтобы все было вкусно.

– Надо же, – удивился Федя, – как хорошо-то. И приправы никакой не надо. Я даже не слыхал, как ты варила суп с молитвой. И ты всегда-всегда молишься, а вдруг где-нибудь споткнешься?

Бабушка засмеялась.

– Это же внучек не волшебные заклинания, а живое слово к Богу. Ему любовь наша нужна, а не заговоры. А наша сердечная молитва к Нему – это и есть частичка теплой живой любви к Нему. Он радуется нам и помогает, когда чувствует нашу молитву.

– Здорово, – сказал Федя и даже приоткрыл рот. – Вот бы и мне так научиться варить суп. Я бы посмотрел, как он у меня с молитвой получится.

– Тут внучек и проверять нечего. Верующие люди многие так делают. Дело ведь не в том, чтобы суп варить. Есть самые разные случаи, когда молитвы очень необходимы.

– А какие это случаи?

– Это ты можешь и сам догадаться. Вот, например. Я видела, ты вчера с Гришей чего-то сердился, размахивая руками, выкрикивал…

– Да это он первый начал, – оправдывался Федя, – говорит, это я спицу у велосипеда выгнул. А она сама выскочила. Пусть не врет!

– Вот видишь. Не разобрался толком и скорей руки в ход. А теперь не разговариваете.

– Но ведь он первый начал…

– Какая разница – первый или последний. Не оправдывайся. А вот не стал бы размахивать руками, а стерпел бы и вспомнил молитву: Господи, помоги! Тихонько. Не обиделся бы, а разобрался с ним. Вот попробуй сейчас, если хочешь, подойди к иконочке. Попроси у Господа, чтоб помог помириться тебе молитвами, которые ты знаешь. И когда пойдешь к Грише, не сердись на него и молись про себя, что знаешь. Хорошо? А я пойду сейчас в огород и не буду тебе мешать.

…Ласково, тепло поглаживало солнышко землю, высоко в небе купался жаворонок, туда-сюда сновали всякие насекомые: бабочки, мушки, стрекозки. Где-то далеко мычали коровы. Бабушка уже добирала небольшую корзиночку блестящей смородины, когда, запыхавшись, чуть не наткнувшись на нее, прибежал Федя.

– Бабушка, – едва отдышавшись, сказал он, – мы помирились с Гришкой. – Он сам, оказывается, хотел прийти ко мне. Я ему даже про суп рассказал. Услышал меня Господь!

Бабушка поглаживала Федю по голове.

– Ну вот и умница. Только Господа не забывай благодарить и постарайся больше не ссориться.

– Бабушка, а можно я сейчас к Гришке пойду?

– Можно. Только уж прополи пожалуйста эту грядочку. Вон какая она махонькая. А там гуляй хоть до вечера.

– Ла-а-дно, – довольно улыбнулся Федя.

– Ну и хитренькая ты у меня, – и добавил серьезно, обняв ее, – зато самая любимая!

Зубы

– Федя, – озабоченно спросила бабушка, – не видел, где я оставила свои вставные зубы?

– Нет, бабушка, твоих зубов я не видел. Может ты со столика сама куда-нибудь убрала, – и стал тоже их искать.

– Нет, – сокрушенно отвечала бабушка, – они у меня всегда на одном месте лежали. Ну право странно даже.

Федя внимательно осматривал все вокруг. Пошел на кухню – может там где. Или за посуду заложила? Стал отодвигать на столе посуду: тарелки, кастрюли, чашки. Достав табуретку, полез в буфет. Стал там разглядывать чашки, вазочки для варенья, чайные ложки… заглянул в старый потрескавшийся бокал – нигде бабушкиных зубов не было. Куда ж они могли деться? Решил пойти в сени. Вдруг там где. А там и на огород.

Хорошо-то как! Везде разлило свои лучи солнышко. Даже под заросли кустов малины пробрались вездесущие его лучики. Благодатно! Кланяются в клумбе крупные головки ромашек, а бабушкина курица ожесточенно, задней костяшкой лапы, выковыривает там ямку. А когда вернулся в комнату, бабушка все еще искала.

– Не нашла еще?

– Да нет, не нашла, – огорченно, рассеянно ответила она. Тревожно, в который раз, осматривая комнату.

– Ведь всегда на одно и то же место клала. Дайка вспомню снова, куда ж я их могла положить на ночь?

Долго искали бабушкины зубы. Федя уж и под кроватью смотрел – вдруг там. Нигде не было зубов. Время идет, а дела стоят. Расстроилась бабушка. Как без зубов-то! А потом решила – не ищи, внучек. Так, наверное, Богу угодно. Мы с тобой расстроились и полдня потеряли. Зачем голову заморачивать? Когда-нибудь найдутся. Ты делай свои дела, а я – свои. А там видно будет.

Федя долго и внимательно смотрел на бабушку. Потом набрал в рот очень много воздуха – он всегда так делал, когда хотел сказать что-то очень важное. Хитро прищурив глаза, он выпустил воздух и значительно протянул:

– Ба-а-а-бушка, А ЗУБЫ – ТО ТВОИ НА МЕСТЕ У ТЕБЯ! Посмотри в зеркало! Тут бабушка и ахнула, открыла рот и замерла. Потом хлопнула себя по лбу:

– Во заклинило-то! Вот спасибо Тебе, Господи! Это ж надо так, а! Вот смирились мы с тобой – тут же Господь и подает. Вот как Он нас воспитывает! Она несколько раз радостно и торопливо перекрестилась.

– Всем управляет Господь, Феденька!

Про Иону