Фейри Чернолесья

— Слушай, ты правда веришь, что Линии украли фейри? Зуб даю: она это выдумала, чтобы заманить тебя в гости. Говорю же, нравишься ты ей.

— Но леди Линетта обещала, что не б-будет больше врать,

— Ну так это и не прямая ложь, а вроде как уловка.

— Это одно и то же, — Орсон нахмурился.

Элмерик был не совсем согласен, но спорить не хотел, поэтому, скривившись, буркнул:

— Ладно, я проверю. Хоть и уверен — ерунда это всё. Поехали!

Линетту они заметили ещё с дороги. Озадаченная девушка стояла у изгороди с верёвкой, гадая, как починить сломанную перекладину. С её головы сбился платок, волосы растрепались, щёки раскраснелись от ветра. Интересно, почему брауни не помогли?

Орсон замедлил шаг, присматриваясь, но Энджи потянула его за рукав.

— Скорее!

— М-мой друг и отсюда может взглянуть. А если твоя сестра и п-правда фейри, нам лучше не п-подходить близко. Рик, п-посмотришь?

Элмерик вздохнул: ему казалось, они зря теряют время. Но чего не сделаешь ради друга? Он прикрыл один глаз и сосредоточился — Истинное зрение это вам не шутки. В глубине души барду даже хотелось, чтобы на этот раз опасения подтвердились, но нет — Линетта как была простой смертной, так и осталась.

— Увы тебе, — он похлопал Орсона по плечу.

— В к-каком смысле «увы»? Она ф-фейри?

— Нет, всего лишь обычная лгунья.

Здоровяк помрачнел, как туча. Не нужно было обладать Истинным зрением, чтобы разглядеть на его лице горькое разочарование. Жаль, конечно, но что поделаешь? Люди врут…

— Вот в-видишь, Энджи, никакой опасности нет, — Орсон потрепал девочку по волосам. — А теперь мы п-пойдём, пожалуй. Кажется, я не очень хочу в-видеться с твоей сестрой…

— Стойте! — Энджи вдруг заступила им дорогую, раскинув руки в стороны. На её глазах выступили слёзы. — Дяденьки-колдуны, не злитеся, пожалуйста…

Тут даже Элмерика проняло:

— На тебя никто не злится, Энджи. Мой друг просто расстроился. Он не любит, когда нарушают слово.

— Но Линии ничего не наруша-а-ала! — тут уже девочка не выдержала, разрыдалась. — Я всё придумала-а-а! Хотела, чтобы ты пришё-о-ол!

— Н-но зачем? — захлопал глазами Орсон.

— Помоги нам починить изгородь.

Нет, ну точно маленькая лисичка! Элмерик усмехнулся.

— А разве твоей сестре не служат брауни?

— Они ушли, — Энджи нервно дёрнула плечом. — Тимми Колючка всех увёл. А Линии ни за что не будет просить соседей. Говорит, хватит нам жалиться да побираться.

— С этого и надо было начинать, — кивнул Орсон. — Конечно, я п-помогу.

— Спасибо, дяденька! Линии будет очень рада!

— Ха, кто бы сомневался, — Элмерик ткнул приятеля локтем в бок и подмигнул, но тот лишь пожал плечами.

— Т-только и ты врать б-больше не смей! — он потрепал Энджи по волосам. — А то ишь, обе хороши.

— Я больше не буду! Честное-пречестное слово!

— Ладно, займусь пока телегой. Встретимся в трактире, — Элмерик махнул рукой и, весело насвистывая, зашагал прочь.

* * *

Орсон, как и ожидалось, объявился только под вечер — задумчивый, с горячим капустным пирогом под мышкой.

— Это нам на всех от Линетты, — улыбнулся он. — Н-надо только будет п-потом полотенце вернуть.

— Ну, разумеется, — Элмерик ухмыльнулся, усмотрев в этом ещё один предлог для визита. Девица времени даром не теряла. — Как вообще денёк прошёл?

— Ну, сперва я п-починил изгородь. П-потом замазал трещину в ступеньке. П-потом слазил на крышу, доложил соломы. П-потом натаскал воды… ну а там уже и п-пирога дождался. Мне вот теперь знаешь, что интересно?…

— Что?

Элмерик ожидал услышать: «правда ли я ей нравлюсь»? Или: «не будет ли слишком навязчиво вернуть полотенце уже завтра»? Или ещё какую-нибудь милую чушь. Но Орсон оказался совершенно неисправим.

— Куда подевались все её брауни? Она же знает, что им нельзя давать одежду?

Нашёл проблему, нечего сказать! Элмерик закатил глаза.

Тогда он ещё не знал, что главная проблема ждёт впереди…

А пока дни неслись своим чередом: листья на деревьях исправно желтели, дожди моросили в положенное время, стаи птиц неспешно тянулись на юг. Осень пахла перебродившими яблоками, тыквенным супом и имбирём, горела яркими кострами ягод боярышника, полыхала золотыми закатами, сияла частыми ночными звёздами в вышине… Элмерик всё чаще думал об испытании, которое Соколятам предстояло пройти в канун Самайна, чтобы стать полноправными чародеями. Он усердно учился, а о Линетте и маленькой Энджи вспоминал лишь изредка. Порой мелькала мысль: надо бы спросить у Орсона, как дела у девчонок? Но дальше намерений дело не шло, пока однажды на закате Орсон сам не прибежал в ученическую комнату бледный, как привидение, и не выдохнул с порога:

— Н-нужна твоя п-помощь, Рик.

— Что случилось? — Элмерик захлопнул книгу. От занятий у него уже ум за разум зашёл, так что перерыв пришелся очень вовремя.

— Л-линетта… Энджи… т-ты…в общем, п-поехали.

Чем больше Орсон волновался, тем сильнее он начинал заикаться.

— Я ничего не понимаю! Можно помедленнее?