Фейри Чернолесья

— Ага! Значит, вы её спасёте, дяденьки-колдуны. Спасёте же?

— Попробуем, — протянул Элмерик, а Орсон в тот же момент кивнул:

— Непременно спасём! — даже заикаться перестал, надо же!

Элмерик поёжился. Он не любил давать опрометчивые обещания. А вдруг у них не получится? Они же не настоящие чародеи, а ещё только ученики…

Но слово было дано и услышано. Клёны, что росли вдоль изгороди, зашелестели листьями — а ведь ветра почти не было.

— И как ты собираешься это сделать? — зашипел Элмерик на ухо Орсону.

Он был уверен, что тот отговорится, мол, как-нибудь, но оказалось, что у Орсона уже созрел план.

— Ты сумеешь сыграть на флейте мелодию, способную удержать п-подменыша?

— Ну, допустим. А потом что?

— Дальше дело за мной. Знавал я одну ведьму, которая умела задавать вопросы деревьям: п-подвешивала на нитку щепку. Коли та п-поворачивалась влево — это означало «нет», а вправо — «да».

— Небось, для этого слово колдовское нужно знать.

— Конечно. И я его запомнил.

Элмерик недоверчиво фыркнул. Он привык считать Орсона добродушным недотёпой. Наверняка здоровяк что-нибудь напутал.

— А ничего, что такие чары простым людям не даются? Для этого посвящение леса нужно пройти. А до прибытия на мельницу ты жил в замке у своего папаши, и…

— П-получил посвящение, — Орсон закатал рукав. — Знаешь, что означают эти шрамы?

Его запястья были испещрены фэдами огама, когда-то вырезанными прямо на коже. Элмерик, конечно, видел шрамы прежде, но особо не задумывался, для чего они. Понятно, что заклятие, но какое? Орсон сам ответил на его незаданный вопрос.

— Это чары от наведённого страха. Я был п-проклят во младенчестве. В общем, не суть, главное, что я имею п-право спрашивать.

Элмерик кивнул: в конце концов, у каждого из Соколят были свои тайны. Обычный человек ни за что не попал бы в ученики на мельницу в Чернолесье.

Элмерик повернулся к Энджи и сказал строго, как только мог:

— Ты останешься у телеги, поняла? Кто-то должен будет придержать лошадь. Они чувствительны к чарам. Кобылка мастера Патрика, конечно, смирная и всякого навидалась на своём веку, но всё равно может взбрыкнуть.

Девочка с готовностью спрыгнула на землю и схватила повод. Не удержит, конечно, куда ей, пигалице. Но Элмерик хотел не этого, а чтобы Энджи не лезла близко к подменышу. Мало ли, что может пойти не так?

Они с Орсоном подкрались к самой ограде — так близко, что Элмерик содрогнулся, заглянув в глаза лже-Линетты. Её зрачки были мутными, как у мертвеца.

Под ногой барда предательски хрустнула ветка.

— Проклятье! — Не теряя времени, Элмерик выхватил флейту и заиграл.

С первыми же звуками колдовской мелодии фейри-подменыш замерла, выронив верёвку. Её платье побелело, на нём показались тёмные берёзовые отметины, сквозь каштановые волосы проступила желтизна осенних листьев. Элмерик сморгнул и девушка вдруг исчезла, а на её месте проявилась стройная берёзка, обвязанная алой лентой.

— В-вроде раньше её тут не росло… — задумчиво произнёс Орсон.

«Конечно не росло — это же подменыш», — хотел ответить Элмерик, но ему нельзя было переставать играть. Ведь фейри уже наверняка поняла, что её раскрыли. А значит, как только замолкнет флейта, сразу же попытается удрать в лес.

Орсон поспешно вытянул шнурок из ворота своей рубахи, потом шагнув ближе, отщипнул кусочек коры и забормотал:

— Мы с тобою не враги — отвечай мне и не лги.

Это было похоже не на настоящее заклинание, а на глупую ведьмину присказку. «Только бы он не вздумал писать огамом», — с запоздалым ужасом подумал Элмерик. Орсону не давались письменные чары, хоть убей. Порой он лепил такие глупые ошибки, что наставник хватался за голову… но, к счастью, сегодня ему и не пришлось.

Один из шрамов на правой руке Орсона вдруг побагровел и лопнул, на коже выступило несколько капель крови… Элмерик поёжился. Не самый приятный способ колдовать, наверное? Зато действенный — это стало ясно, когда Орсон, выставив вперёд руку с щепкой, задал первый вопрос.

— Ты — фейри, п-подменившая Линетту? Отвечай без утайки!

Кусочек коры на шнурке закрутился вправо. Это означало «да».

— Линетта жива?

И снова поворот вправо. Уф, наконец-то хорошие новости. Орсон тоже посветлел лицом, заулыбался, но в следующий момент нахмурился.

— Её надо искать в лесу?

Щепка закрутилась влево. Значит, нет.

— На поле?

Опять влево.

У Орсона на лбу выступил пот. Похоже, ему было непросто придумывать вопросы, ответить на которые можно было бы ответить лишь «да» и «нет». И вообще, не рыцарское это дело — допрашивать. В голове Элмерика же, напротив, роились идеи, но он мог лишь играть на флейте и надеяться, что приятель сам справится.

— Где-то в деревне?

Щепка повернулась вправо. Ага, значит, теплее.

— У ручья?

Да, но какое-то неуверенное.

— Её п-похитили лесные фейри?

Нет.

— Болотные бесы?

Тоже нет.

— Тогда может это произошло по вине какой-нибудь ведьмы?

Надо же: да! Орсон попал пальцем в небо.

— Это ведьма отсюда, из Чернолесья?

— Да.

— Она желала зла Линетте?

Щепочка замерла в нерешительности. Скорее всего фейри не знала, что ответить.

— Значит, Линетта скоро вернётся?

Нет.