Феникс. Возродиться из пепла

Так вот откуда взялась неуемная страсть к нарядам! Это в ее крови. К чему утруждать себя учебой, если цель жизни — развлечения?

— А я смогу выбрать грех, когда меня примет ад? — от мысли о перспективах у Лэм загораются глаза.

— И какой? Тщеславие? Или, может, скупость? — Зепар снова плюхается на кровать и раскидывает руки в приглашающем жесте.

Лэм, не стесняясь, укладывает голову ему на плечо:

— Мне больше нравится коварство. А ты, что скажешь, Иви?

— Нашла, у кого спрашивать, — Айри обнимает Зепара с другой стороны. — С такой матерью, как у нее, она будет бороться с грехами, а не обсуждать их.

— Светом своим архангелы озаряют путь к Господу нашему, — зачитывает Юстиана со старого пергамента. — Их главная цель — славить имя Его, наставлять праведников и очищать сердца.

— А какая миссия у архидемонов? — поднимает руку Лэм. — И правда ли, что на самом деле у них не семь чинов, а девять, как и в раю[2]?

Надо брать пример с ее упорства — она явно преуспела в своей цели досконально изучить адскую иерархию. 

— Об этом вам на следующем занятии расскажет Данталион.

И лекция наверняка пройдет на территории ада, раз читать ее будет декан факультета демонов. Лэм принимается ерзать от нетерпения — уроки на небесах ей порядком надоели.

— Теперь запишите, кому покровительствуют архангелы, — продолжает Юстиана, откладывая свиток.

С трудом сдерживая зевок, Лэм придвигает к себе чистый лист. От монотонной диктовки становится невыносимо скучно, но я продолжаю выводить имена, размышляя. Юстиана досконально знает историю небес. Может быть, она поделится подробностями о выборе, который сделала мама? Вдруг именно это определит мой собственный?

Дождавшись, когда все разойдутся, я подхожу к ней.

— У тебя остались вопросы? — сцепив руки в замок, Юстиана смотрит на меня.

Я слышала, что ангелы, как и демоны, умеют читать мысли, но даже это не помогает упорядочить царящий в голове сумбур.

— Я только… хотела узнать, как понять, где твое место? И как…

— … твоя мама приняла сторону небес?

Я киваю и, тяжело вздохнув, выдаю наболевшее:

— Неужели она выбрала сразу? Не раздумывая, не сомневаясь и… не пожалев?

Ведь обратного пути не будет. А ошибка может стоить дальнейшей судьбы.

Юстиана понимающе улыбается:

— Джудит  была талантливой необращенной и могла выбрать любую из сторон, но ее светлое начало оказалось сильней.

Я с досадой отвожу взгляд. А вдруг я не такая? Вдруг я всего лишь жалкая копия своей матери, и никаких начал у меня нет?

— Придет время, и ты даже не задумаешься о выборе, — Юстиана гладит меня по плечу, успокаивая. — Как и твоя мама, которая оказалась настолько сильна, что разрушила стереотип о необращенных.

—  Какой? — я удивленно вскидываю брови.

— Раньше ни один из них не становился архангелом.

— Как же ей удалось?

— Говорят, она совершила великий подвиг, и Господь ниспослал ей новые крылья.