Феноменология духа

Общее снижение буржуазной философской культуры в эпоху безраздельного господства неокантианства во второй половине XIX в. оказало свое влияние и на философов, вышедших из среды гегельянцев, — на таких, как И. Эрдман и Куно Фишер. В. своих попытках комментировать «Феноменологию духа» (особенно это заметно в книге Куно Фишера о Гегеле) они не поднимаются дальше описания ее содержания.

На рубеже прошлого и нынешнего веков интерес к философии Гегеля снова возродился, сменив почти полувековой период неокантианской травли гегельянства.

В 1901 г. вышло в Лейдене (под редакцией и с предисловием лидера голландских неогегельянцев Боллавда) новое издание «Критики сознания» Г. Габлера. В 1905 г. вышла брошюра В. Пур — пуса[21], комментирующая один из разделов «Феноменологии духа».

В 1907 г. в Лейпциге вышло юбилейное издание «Феноменологии духа» с пространным введением издателя, лютеранского пастора Г. Лассона, которое представляло собою довольно солидное исследование об издаваемом труде.

В этой, наиболее значительной из перечисленных здесь работ отчетливо проступает стремление сблизить автора «Феноменологии духа» с Кантом, выразить концепцию этого произведения в терминах кантовски — фихтевского субъективизма. В «Феноменологии духа» Лассон видит не объективную диалектику, развернутую — хотя и в идеалистически искаженном виде — на основе исследования исторического «единоборства» общественного человека с окружающим его и противостоящим ему объективным миром, а субъективную диалектику, выведенную из «монолога» сознания с самим собой. «Пропедевтическая форма» изложения «Феноменологии духа» выдается за само содержание «феноменологического» движения.

После Октябрьской революции наряду с тенденцией интерпретировать «Феноменологию духа» в направлении кантовски — фих — тевского субъективизма, все более и более проявляется у буржуазных философов стремление к истолкованию этого произведения в духе иррационализма. Особенно ярко оно выражено в двухтомном сочинении Р. Кронера «От Канта до Гегеля», в книге Г. Глокнера «Фридрих Теодор Фишер» и в работе Ж. Валя «Несчастное сознание в философии Гегеля». Как свидетельствует уже само название работы Ж. Валя, центральной проблемой в ней становится проблема «несчастного сознания», которой немецкий мыслитель посвятил один из подразделов «Феноменологии духа». То, что у Гегеля занимало столь скромное место, у Ж. Валя становится исходным моментом при характеристике всей гегелевской философии.

Период после второй мировой войны наряду с прежней тенденцией сочетать в истолковании Гегеля субъективизм и иррационализм приносит нечто «новое»: стремление использовать определенную интерпретацию гегелевской философии (и в особенности «Феноменологии духа») для дискредитации диалектического материализма. Раньше это стремление характеризовало лишь немногих авторов, а у остальных только угадывалось, так сказать, «в подтексте». Теперь оно совершенно явно и открыто проявляется едва ли не у большинства буржуазных истолкователей «Феноменологии духа», причем они уже не скрывают, как правило, идеологическую направленность своих концепций.

Основной прием, к которому прибегают буржуазные философы в данном случае, состоит в искусственном сближении позиций Маркса и Гегеля¹ с тем, чтобы опорочить марксизм путем отождествления его с идеалистической диалектикой автора «Феноменологии духа».

Французский буржуазный философ А. Кожев, например, в одной из своих лекций о «Феноменологии духа», прочитанных в 1947 г., превращает ее автора в «стопроцентного марксиста». А коренная противоположность между идеалистической диалектикой Гегеля и материалистической диалектикой Маркса сведена им всего — навсего к терминологическому различию.

К этому же приему прибегают и французские богословы — иезуиты Биго [22]

и Кальвез[23]. Они безо всякого на то права отождествляют, во — первых, трактовку «отчуждения» в ранних работах Маркса («Экономически — философских рукописях 1844 г.», «Святом семействе» и «Немецкой идеологии») с идеалистической концепцией «отчуждения», изложенной в «Феноменологии духа». Во — вторых, идеи «Капитала» Маркса они сводят к идеалистически истолкованным воззрениям его ранних работ, отрицая какое бы то ни было развитие Маркса с 1844 по 1858 год.

Согласно Биго, вся суть трансформации гегелевских идей в марксизме состоит в том, что феноменология духа просто превратилась в феноменологию труда, диалектика отчуждения человека — в диалектику отчуждения капитала, метафизика абсолютного знания — в метафизику абсолютного коммунизма [24].

Цель всех этих вылазок ясна: она состоит в том, чтобы фальсифицировать марксизм, замазать его коренную противоположность всякому буржуазному мировоззрению (в том числе и гегелевскому) и «доказать» его «ненаучный» характер.